Мария Быкова - Шепот-шепоток, беду отводящий

Выйду я, благословясь, стану, перекрестясь, из дверей в двери, из ворот в ворота, на восточну сторону, на окиян-море. В окияне-море – серый камень, под серым камнем – бела рыба щука, зубы костяны, щеки железны. Она переедает и перегрызает все уроки и прикосы, ссоры и раздоры с другом, с подруженькой, с парнем, с девицей, с дядькой, с тетушкой. Покиньтесь, побросьтесь у раба Божьего (имярек) из ясных очей, из ретивого сердца, да с языка во всяк час, во всяко время, на утренней заре, на вечерней заре, на ветху, и на новцю, и на перекрой месяцу.

Слетело слово, упало во сыру землю за три горы, пять морей, да за девять дорог. Сокол летел – не долетел, волк бежал – не добежал, щука плыла – не доплыла. Так недругу до моего слова не достати. Слову моему тверже алмазу быти. Аминь.

Уж я белый лебедь (белая лебедушка) (имярек) поутру вставал, в чисто поле летел, к окияну-морю. В окияне-море стоит остров, на том острове живет белая лебедушка (белый лебедь) (имярек того, чью любовь хотите завоевать, если такого человека нет, то без имени). Рядом с ней живет щука-глотуха. Подойду к лебедушке (лебедь), расправлю крылья, да на крыле темное пятнышко. Как увидела лебедушка (лебедь), забилась, закричала смертным кличем. Тут щука из моря-окияна выплывала, ожирала, обирала урченика и порченика, и так не стало ни уроков, ни призоров. И так бы не было их ни в ретивом сердце, ни в ясных очах, ни на лике. Повернулась тут лебедушка (лебедь) да запела мне песнь справную. Слышала тут песню щука, слышали все Ангелы-Хранители, да Святы защитники. Солнышку кpaснeть, звездушкам – блестеть! Водичке плескаться, переливаться, а мне, белому лебедю (белой лебедушке), со счастьем знаться. Аминь.

Стану я утречком, благословясь, пойду, перекрестясь, из избы дверьми, из ворот воротьми, во чисто поле, во сине море. В синем море есть рыба щука, зубы железны, глаза оловянны – съедат и слакат уроки, прикосы с раба Божьего (имярек), чтобы раб Божий (имярек) не собачился, не лаялся, не злобился, чтобы любился, да миловался во всяк день, во всяк час, на утренней зари и на вечерней, на ветху и на новцю, на перекрой месяцю. Во имя Отца и Сына.

Станет раб Божий (имярек), станет во весь рост, благословясь, пойдет, перекрестясь, из избы дверьми, со двора воротьми, выйдет в чисто поле. В том поле стоит береза бела, рядом с той березой нора. Живет в той норе жаба-жабища, глазы круглы, голос дурен. У этой жабищи полна нора щипоты, ломоты, отяготы. Как я подойду, березу загну, нору ту засыплю. Оставайся, жабища, со своим добром, а меня, раба Божьего (имярек), не тронь, чтобы не было у меня ни щипоты, ни ломоты, ни отяготы. Быть те слова крепки, ярки на ветху, и на новцю, на перекрой месяцы. Ключ – в поле, замок – в норе. Никому того замка не отпереть. Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Иисуса Христа, Сына Божьего, во имя Отца и Сына и Святого Духа, Аминь. Стану, раб Божий, поутру, выйду в поле, на шелкову траву. Поклонюсь на восток, на восточной стороне Божья Матерь сидит на златом престоле. Прилетела тут птица, белая голубица, стала метаться, кидаться, бросать, заедать, загрызть уроки, прикосы, щипоты, ломоты и все потери, скорби-болезни. Возьму я эти уроки, прикосы, щипоты, ломоты, и все потери, скорби-болезни понесу во святой град Ерусалимский. В том граде есть белокаменная церква, в той церкве алтарь золочен, да у алтаря три свечи. Как на первой погорят прикосы, щипоты, ломоты, и все потери, скорби-болезни, как на второй погорят прикосы, щипоты, ломоты, и все потери, скорби-болезни, как на третьей погорят прикосы, щипоты, ломоты, и все потери, скорби-болезни. Чур от меня, да от моего добра. Ключ да замок. И быти, мои слова, крепки, и лепки, и кристалисты и на новцу, и на ветху, и на всех безымянных днях. Никому ни переесть, ни перегрызть вострыми зубами, укладными щеками и своим большим ротом. Аминь.