Наталья Степанова - Заговоры сибирской целительницы. Выпуск 23

«Натальюшка Ивановна. Я благодарю Господа Бога за то, что Вы возьмете мое письмо в свои руки. Дело мое к Вам непростое, но случай поучительный, и я надеюсь на Ваш мудрый совет.

Месяц назад, меня пригласили посмотреть больную. Эту женщину зовут Ирина, ей 35 лет. Вот что она мне рассказала.

Было это накануне Рождества. К ним в дверь позвонила незнакомка. Выглядела она прилично и была хорошо одета. Эта женщина сказала:

– Я привезла вашим соседям свинину под заказ, целую тушу, но их почему-то нет дома. Может, вам тоже нужно мясо? Я бы вам отдала его по закупочной цене, чтобы только не везти назад. Вы не сомневайтесь, мясо у нас хорошее, и я даже могу вам свой номер телефона оставить. Дешевле, чем у меня, мяса у вас в городе нигде нет.

Вначале Ирина сказала:

– Да куда же мне целую тушу, у меня только один холодильник.

А женщина подсказала: вы положите мясо на балкон, сейчас же зима, и мясу ничего не будет. Зато купите много мяса по низкой цене.

Одним словом, Ирина купила мясо у незнакомки, так как ее соблазнило то, что, не выходя из дома, она приобрела задешево целую тушу свиньи.

Муж по просьбе Ирины стал разделывать тушу и нашел в ней целлофановый кулек с деньгами. Кроме денег, в кульке была кукла. У куклы в голове торчал ржавый гвоздь.

Пересчитав деньги, супруги решили, что это продавец мяса спрятала деньги в тушу свиньи и забыла их забрать.

Но за деньгами никто так и не пришел. Ирина звонила по оставленному номеру телефона, но ей ответили, что тут такая не проживает. Тогда она пошла по соседям и выяснила, что никто из них никогда не заказывал тушу свиньи.

Какое-то время деньги лежали. Но потом их решили потратить. И как только денег не стало, Ирина слегла. Буквально за короткий срок из здоровой цветущей женщины Ира превратилась в больную немощную старуху. В ее теле нет места, которое не приносило бы ей страдания.

И еще ей постоянно снится один и тот же сон: будто она совсем маленькая, размером с куклу, и из ее лба торчит длинный ржавый гвоздь».

Дым, ты мой дым.

Летаешь ты высоко, бываешь ты далеко,

Возьми беду с крещеного тела,

Освободи от черного дела.

Кто позавидовал, погадал или худое слово сказал,

Или уругнулся, или кто усмехнулся,

Кто смерти пожелал,

Кто на меня лютую порчу наслал

В плохую минуту, в плохую секунду.

Свой голос, свой волос и всю свою ярость напустили

По моим мощам, по моим костям,

На печень, на сердце, на алую кровь.

Или то молодые молодицы,

Или юные, красные девицы,

Вдовцы, вдовицы,

Старые старики, средовые мужики,

Девки, ребята, малые дитята,

С кого горе снимали и на меня направляли.

Уроки, призоры, присудные разговоры,

Измены, перемены, завидованье.

Кто прикуп мне всучил,

Кто на меня хворь положил,

Пусть та душа взовьется,

Кровью своей захлебнется,

Не ест, не спит, в мою сторону глядит.

И что худой человек мне отдал,

Чтобы сам себе все до капельки забрал.

И будьте, мои слова, крепки.

Ключи, найдите свои замки,

Прилипчивы, не отлипчивы.

Что я сказала, что не сказала,

Все чтобы все равно по моему слову стало.

Ключ, замок, язык. Аминь. Аминь. Аминь.

«Голубушка, Наталья Ивановна, здравствуйте. Пишу Вам, как пишут обиженные дети своей матери. Вы знаете меня, знавали и мою мать. Всю свою жизнь я веровала в Господа Бога и Его именем, как могу, помогаю больным. До сих пор я дружу с теми, кого вылечила и вызволила из беды. Ведь в основном люди помнят добро. А это самое главное для мастеров: знать, что наш труд и старание не забываются теми, кому мы помогли.

Иногда Бог не откликается на наши молитвы, но и тут я говорю, что на все воля Божия. Мы не можем требовать. Мы лишь можем просить. А давать или не давать – не нам решать, а Богу.

В сентябре 2005 года ко мне пришла женщина по имени Людмила. Она представилась как работник администрации нашего города. А потом сказала, что желает у меня полечиться. Мне сразу следовало ей отказать, потому что мне не понравилось, как эта молодая женщина со мной говорила. В ее намеках был скрытый шантаж: мол, если не поможешь, то в моей власти прикрыть твое знахарство. Прямо она этого не сказала, но все было хорошо понятно. Она бесцеремонно подходила к моим иконам, но не для того, чтобы перекреститься, а чтобы задать вопрос: старая или современная икона и сколько стоит.