Наталья Степанова - Заговоры сибирской целительницы. Выпуск 15

Заря Марья, распались,

По небу Божьему раскатись,

Возьмись за сердце рабы Божьей (имя),

Чтобы она по мне,

Рабу Божьему (имя), пеклась,

Скучала, встречи бы повсюду искала,

Как мученица страдала.

Тоскуй ее сердце и ко мне,

Рабу Божьему (имя), рвись,

По моему слову мне век по веку покорись.

Водой святой мои слова не запить,

Знахарям мои слова с нее не отмыть.

Крепись, мое слово,

А другого знахаря слово отвались.

Во имя Отца и Сына и Святого Духа.

Ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Во имя Отца и Сына и Святого Духа.

Выйду я в чистое поле, в широкое раздолье.

Крикну, окликну семьдесят ветров,

Семьдесят семь вихрей.

Пойдите вы, братья вихри и ветры,

Во все стороны от земли до неба.

Снимите вы тоску-кручину со всех вдов и сирот,

С плачущих детей, с тоскующих матерей.

Возьмите и принесите тоску-печаль

В сердце рабу Божьему (имя).

Пусть она там гнездится, ютится, приживается,

На веки вечные с ним сживается,

Чтобы он скучал обо мне,

О своей венчанной жене,

При солнце и при луне,

При ясном дне и дожде.

В гульбе бы он меня не запивал,

В еде бы он меня не заедал,

Среди друзей, подруг не забывал,

Ни на кого бы он меня не променял:

Ни на рыжую, ни на темную,

Ни на белую и ни на седую,

Ни на зрелую, ни на старую,

Ни на молодую и ни на какую.

Есть семьдесят семь козней,

Есть семьдесят семь казней,

Казните его, не милуйте,

Ветры Ветровичи, Вихри Вихровичи.

Я ему милая жена, я ему умная голова,

Я ему пава, я ему сладкая забава,

Я ему мать, я ему сестра,

Я ему родимая сторона.

Уста мои – мед,

Дыханье мое – вода.

Будьте, мои слова, ему на века.

Во имя Отца и Сына и Святого Духа.

Ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Встану я на Пасху, взгляну на зарю,

Увижу летящую огненную стрелу.

Я той стреле покорюсь, помолюсь,

До сырой земли-матери поклонюсь.

– Куда ты летишь, огненная стрела?

– Во старые темные леса, в сухую седую траву,

В гнилое пенье и коренье.

А вернись ты, огненная стрела, воротись

И Божьему рабу (имя) в сердце вонзись,

Сживись с этим сердцем, сроднись.

Не дай ему без меня, рабы Божьей (имя),

Спать, ночевать,

А дай ему в это время мучиться и страдать.

Пройди с его кровью

По крепким жилам в тезя черную печень,

В легкие, мозг и во все кости и косточки,

В мужскую, половую, становую жилу,

В его хотенье, мысли и помыслы,

В брови черные, ясные глаза, сахарные его уста.

От зари до солнца, от солнца до месяца,

На прибыли и на убыли.

Что я не сказала, помыслила и недосказала,

Все крепитесь, все сживитесь

И никогда во веки веков не прервитесь.

Ключом закрываю, ключи теряю.

Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь.

Есть в Божьем мире диво-дивное.

На море-на океане, на острове-на Буяне,

Лежит камень алатырь, плачет.

Стоит на камне том баня, огнем камни жжет,

Покою алатырю не дает.

Жарится, парится в той бане доска,

А на доске горит и кипит тоска.

Мечется та тоска кидается,

На банные стены бросается.

От стены в угол, от пола до потолка,

С потолка до банного полка, от полка до порога.

Пойди, буйная тоска, тревога,

Через все пути, перепутья, воздухом и огнем,

Найди, тоска, место в муже моем.

Сядь в это место, сиди, щипи его и крути,

Жарь его, парь,

Пеки по мне, рабе Божьей (имя), до слез допеки.

Все его семьдесят семь суставов крути,

Все его мысли верти,

Мути все его суставы и полусуставы,

Жилки все и поджилочки.

Чтобы он думал обо мне, своей венчанной жене.

Страдал, горевал, тосковал,

Ни днем ни ночью продыху не знал.

Воды не пил, махры не курил,

Хлеба в рот не клал, еды не едал.

Не дремал, не спал, все обо мне бы страдал,

Горевал, тосковал,

Из окошка в окно кидался,

Из дверей в двери бросался

На все пути и дороги, на любые тропы

С трепетом, с туженьем, с плачем и рыданьем.

Зело и спешно

Шел бы ко мне, бежал, повсюду меня искал,

Единой минуты продыха не знал.

Нигде бы не задержался,

Ни на кого бы не любовался.

Спал бы не заспал, горевал бы да страдал

Только обо мне, своей венчанной жене,

Божьей рабе (имя).

Слово мое крепко, лепко и цепко.

Замком слова свои замыкаю,

На ключ алатырь закрываю.

Тот только мое дело перебьет,

Кто океан-море за единый дух изопьет.

Ключ, замок, язык.

Аминь. Аминь. Аминь.

Косточки и крылышки с этого гнезда,

Слетайте вы через леса, через зеленые поля,

Через высокие горы, зыбучие болота.

Там живет сила могучая, имя ее тоска.

Летите и принесите ту тоску-кручину.

Пусть она свое гнездо вьет, свивает,

А раб Божий (имя) по мне,

Божьей рабе (имя), страдает.

Так бы он горел, так бы он страдал,

Что родной земли в ногах не видал,

Горевал, тосковал,

Имя мое с языка не спускал.

Снег ли полетит, дождь ли пойдет,

Никто моих слов не смоет, не перебьет.