Наталья Степанова - Заговоры сибирской целительницы. Выпуск 03

И если война затянулась, в один из дней к вам в дверь может позвонить человек и сказать: «Я с поклоном». И грамотные мастера знают, что эти слова для мастера не унизительны, что не о милости он приходит просить, а просто хочет сесть за стол переговоров. Тот, кто пришел с поклоном, первым делом говорит, что уважает своего противника, считает его равным себе и ему не стыдно прийти к нему в дом и попытаться решить вопрос миром. Приходит он обязательно с подарком, причем с хорошим. Впрочем, этот подарок вряд ли кто оставит себе – не принято. После ухода мастера его подарок отдают в монастырь или кому-то в виде милостыни. Деньги за такой подарок брать – великий грех, и ни один уважающий себя мастер на такое не пойдет.

Если мастера договорятся о заключении мира, то не дай бог кому-то из них схитрить. Договариваться всегда стараются так, чтобы не причинить вреда больному. Мне приходилось в детстве видеть, как договариваются мастера. Как сейчас, я помню ровные, тихие голоса бабушки и мастериц, которые приходили к ней с поклоном. Происходящее одновременно пугало меня и завораживало какой-то необъяснимой красотой.

Помню, приезжала к нам одна статная дама в черном платье, руки у нее аж светились, такая в ней была сила. Они сидели за столом, на котором стоял чай, но никто из них к нему так и не притронулся. Воевали они шесть лет, но так и не договорились. Обе знали себе цену.

Уходя, она взглянула на меня огромными, бездонными глазами, и мне показалось, что в них промелькнули фиолетовые искорки. Лицо у нее было бледное, какое-то нереальное. Губы решительно сжаты. Посмотрела на меня и кинула напоследок: «Сразу видно, твоих кровей, твоего полета будет. А я свою внучку не учу – не успею».

Когда она ушла, бабушка долго сидела, не шевелясь, сцепив руки, закрыв глаза. Потом коротко сказала: «Сильна. Такая умрет, но не придет второй раз просить». И только где-то через час снова произнесла: «Сильна. Если бы не Дуськины дети, я бы ей уступила, она этого стоит. Запомни ее, Наташа. Это Мастер!»

Дусю она отвоевала, но показалось мне тогда, что сильно она переживала из-за всего произошедшего.

Варшавина Г. из Бишкека пишет:

Отпевание на платок – это порча. У жертвы крадут платок и отпевают его вместе с покойником. Читают потом задом наперед молитвы и заклинания. Некоторые даже решаются прочитать задом наперед «Отче наш». Потом девять вечеров подряд жгут ветки осины, плакучей ивы и стебли черного дурмана. Платок затем уносят на кладбище, и человек, на которого навели порчу, больше чем полгода не живет.

Снимают порчу следующим образом. Сажают три женских дерева (если лечат женщину) или три мужских (если лечат мужчину) и раздают сорок платков. Когда отдадут последний, читают «Отче наш», «Богородице Дево, радуйся…» и молитву о милосердии Божьем.

После этого в трех церквях заказывают молебен о здравии. Больной пьет девять вечеров подряд заговоренную воду, а ее остатками умывается. Заговаривают воду такими словами:

Не забудьте: как только закончите лечение, тут же поставьте на себя оберег и раздайте милостыню. Ведите записи, фиксируйте, как себя чувствовали после работы с больным. Отмечайте все его жалобы на здоровье, а также записывайте все плохие сны. Это необходимо для того, чтобы понять, по какой схеме действует враг, в какие дни активизируется. Пусть больной тоже ведет дневник, в который записывает все, что его насторожило в период лечения: появился ли под дверью какой-нибудь подклад, возможно, рядом с дверью была разлита вода, может быть, ему приснился дурной сон… Также он должен записывать, в какие дни чувствовал себя хорошо, в какие – плохо. Пусть пишет обо всем, что кажется ему важным, вплоть до того, что ел и пил. Конечно, писать нужно обо всем коротко и ясно, чтобы облегчить задачу мастеру.

Мастер из Перми пишет, что ее клиентка пришла и сказала, будто после лечения ей стало плохо: рвало, был понос. Таких последствий лечения не должно было быть. Когда стали они вместе выяснять, что та ела, оказалось, что дело в банальном отравлении. Вот так, не разобравшись, та женщина тут же кинулась обвинять мастера.

Вообще, дорогие мои ученики и мастера, следует принимать больного так, чтобы не пускаться в долгие беседы. Некоторые просто не понимают, насколько вы загружены работой и что вы порой спите-то всего пару часов, все свое время отдавая людям.

Не раздражайтесь, просто спокойно, корректно напомните, что следует говорить только самое основное, непосредственно по своей проблеме. Я-то знаю, какие бывают разговорчивые клиенты. И неудобно прерывать клиента, ведь человек к тебе с бедой пришел, и в то же время нужно узнать суть проблемы.

Приехал как-то ко мне пожилой человек. Сел и достал тетрадь с вопросами (впрочем, так поступают многие). Чувствую, собирается просидеть долго. А ведь если даже односложно ответить на каждый вопрос, и то нужно часа полтора времени, а если обстоятельно, то до вечера проговоришь. Он говорит, что эту тетрадь с вопросами три месяца писал, неужели, мол, вы не ответите на все мои вопросы: я, мол, ехал к вам всю ночь.

Я ему ответила: «Вы три месяца писали, а сколько же мне нужно времени, чтобы ответить?» А он сказал, что не торопится. Говорит, что может пожить у меня на кухне и мебель может за это время отремонтировать, часы починить. Во-первых, язык не поворачивается ему сказать, что я могу ему уделить только полчаса, больше невозможно. Человек ведь на полном серьезе ехал пожить у меня, пообщаться.

В общем, как бы ни было неудобно, приучайтесь правильно вести прием. Если договариваетесь, что вам могут время от времени позвонить или написать, то поставьте условие, что звонок будет коротким, а в письме напишут только самое основное, не пускаясь на десяти страницах в пространный рассказ о всех своих чувствах и догадках.