Наталья Степанова - Заговоры сибирской целительницы. Выпуск 16

Сама я, раба Божья (имя), этот хмель собирала.

Сама этим хмелем думочку набивала.

Как этот хмель до забора цеплялся,

Намертво, накрепко с забором сливался,

Так чтоб и раб (имя) ко мне прижимался,

За мои руки белые цеплялся,

Ни на час, ни на день бы со мной не расставался.

Любил бы меня, как в девках меня любил,

Ходил бы за мной везде,

Как в девках за мной ходил.

Куда моя нога ступит, туда бы и его шла.

Во имя Отца и Сына и Святого Духа.

Ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Как эти мураши к меду,

Так и мой муж ко мне, Божьей рабе (имя).

Как этим мурашам в этой бутыли быть,

Так и рабу Божьему (имя)

Во веки веков со мною жить.

Ключ, замок, язык. Аминь. Аминь. Аминь.

Огонь дрова распалил,

А мои руки этот огонь залили.

Как этот огонь потух,

Так чтобы ссоры и споры

В моем дому потухли.

Ныне и присно и во веки веков. Аминь.

У кольца нет конца,

У моего мужа нет другого во веки веков венца.

Я ему первая, я ему и последняя. Аминь.

На поле, на дороге, едет Святой Егорий.

Конь его не спотыкается, подковы не разбиваются.

Кто тебе, святой Егорий, коня ковал?

Ковал коня статный кузнец-молодец.

Подойду я в святую кузницу,

Попрошу я Божьего раба-кузнеца:

Прикуй ты ко мне, Божьей рабе,

Моего мужа-молодца.

Кость к костям, тело к телу,

Сердце к ретивому сердцу,

Кудри к кудрям,

Ступни резвых ног к ступням, очи к очам.

Чтобы муж мой меня не забывал,

Со двора не ходил, с бабами не гулял,

В еде не заедал, в питье не запивал,

Во сне не засыпал,

Ни с одной п… мне не изменял,

Во всем всегда меня почитал.

Будь я ему светлей месяца,

Нужней красна солнышка,

Милей отца-матушки,

Любчей сестры-братушки,

Интересней друзей.

Все бы он меня ладой величал,

Встречал как радость, а уйдя, тосковал,

Плакал бы и рыдал,

Всюду и кругом меня поминал.

Я ему в стене, я ему в окне,

Я ему в дверях, я ему в образах.

Нет моим словам переговора и отговора.

Не изменить их ни мудрецу, ни хитрецу

И ни ведьмицу.

Будьте, мои слова, крепки, лепки,

Крепче камня-булата.

Замыкаю я вас тридевятью замками,

Запираю вас тридевятью ключами.

Во имя Отца и Сына и Святого Духа.

Ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Стоят три гроба, в них мертвая утроба,

Утроба та тяжела, тяжелее камня,

Доски те сгибаются,

А моя соперница об… рается.

Крути, черт, ее, мути

И тогда лишь ее отпусти,

Когда она, Божья раба (имя),

Моего мужа навсегда отпустит.

Доска сгибайся, тело сопрягайся,

А дерьмо извергайся.

Ключ-небо, замок-земля.

Аминь. Аминь. Аминь.

Дыши, ветер, шибче, возьми мои слова крепче,

Приладь их к рабу (имя) цепче.

Встань, мать-тоска, отряхнись,

С работой для меня не поленись.

Пусть раб (имя) по мне убивается, страдает,

Покоя ни ночью, ни днем не знает.

Сох бы, да не умирал.

В еде не заедал,

В питье, вине не запивал.

Как кипят под землей ключи потайные,

Так кипели бы его мысли удалые,

Тянулись бы ко мне его руки молодые,

Сердце бы его ретивое громко стучало,

Покоя без меня ни часа, ни минуты не знало.

Будьте же, мои слова, крепки, емки,

Kак ключи земельные.

Во имя Отца и Сына и Святого Духа.

Ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Песчевское змейство, здесь твое место.

Валежина-заключина, корни твои скручены,

Заклинаюсь на твоих корнях, на змеиных норах,

На меховых коврах.

Сидит Усест Лесовой, я ему поклонюсь,

Кресту помолюсь, подножной травой утрусь.

Соберитесь вы, тридцать три силы,

Пойдите вы к моему милому,

Пеките ему между ног.

Чтобы он ни с кем, кроме меня,

Своей жены, Божьей рабы (имя),

Спать не мог: ни ночью при луне,

Ни при утренней заре,

Ни при новой луне, ни при какой.

Не дай, Усест Лесовой, моему милому покоя.

Будь, мой муж, со мной молодец-жеребец,

А без меня старый мерин.

Ключ, замок, язык. Аминь.

Слюна моя, слюна, иди из меня на святую воду,

Запрети всякую свободу моему мужу,

Рабу Божьему (имя).

Как люди не могут без слюны и без воды,