Наталья Степанова - Заговоры сибирской целительницы. Выпуск 30

Попом, мертвецом, опять шерстяным концом.

Огненным колесом кружите,

Вертите, делайте, что хотите,

Слов моих все равно не изменить,

Дела моего не перебить.

Как свой локоток никто не целует,

Так лучше моего никто не колдует.

Абара!

Бара!

Ара!

Ра!

Абара!

Аминь. Аминь.

Аминь.

Иногда человек не знает, как ему отделаться от врагов. Если вы уже все способы испытали, а проку нет, пойдите в лес, встаньте на поляне лицом к закату и говорите:

Леший, проснись, за моих врагов возьмись,

Нагоняй на них страх и блуд,

Пусть они от меня подальше уйдут,

Имя забудут и потеряются,

Друг на дружку аки звери кидаются.

Сами зверями будут,

А меня навсегда забудут.

Серый мак никто не считает,

Слов моих никто не перебивает.

Язык мой – ключ, глаза – замок,

Чтоб меня нигде и никто не превозмог.

Аз, Аб, Ар, Ад, Ади!

Ключ, замок, язык.

Аминь. Аминь.

Аминь.

Из письма:

«Даже не знаю, с чего начать, чтобы Вы, Наталья Ивановна, мне поверили, но я думаю, что таким, как Вы, дано увидеть, где ложь, а где правда. Милая Наталья Ивановна, у меня умер муж, вернее, он задавился. Никто не знает из-за чего, кроме меня и одной женщины, с которой он от меня гулял. Прежде чем он наложил на себя руки, он мне позвонил на работу и сказал, что в сарае уже висит петля, что он просит у меня за все прощение и что он всегда меня любил и просто запутался. Сказал, что женщина, с которой он связался, самая большая его ошибка, и что он очень жалеет, что все так получилось. Еще он добавил, чтоб я береглась ее, она помешана на деньгах и пойдет на все, чтобы меня обобрать! Я стала плакать и уговаривать его меня дождаться и ничего не предпринимать, я хотела через двадцать минут быть уже дома и отговорить его, помешать ему сделать то, что он задумал. Но он перебил меня, сказав: „Поздно, ничего не исправить, я все решил. Прости меня, если сможешь, и не подпускай ее к моему гробу. Я тебя очень люблю!“ – это были его последние слова. Когда я примчалась домой, он уже висел. Трудно передать словами все то, что я тогда пережила, но то, что меня ждало после похорон, было не лучше. Сперва хочу пояснить, как все это назревало. Мой муж и я поженились, когда нам было по семнадцать лет, сразу же после школы. Я родила ему сына и дочь, а Петя уговаривал меня родить и третьего ребенка. Потом наступил в стране кризис, и у нас не стало работы. Муж вынужден был устроиться на вахтовый метод работы. Двадцать дней на работе – неделя дома. Наконец у нас появились деньги, и я вздохнула с облегчением, но я радовалась рано. Петя мой переспал с поварихой из бригады, и она после этого не давала ему прохода. Я видела, что с ним что-то происходит, и однажды он не выдержал и признался в том, что совершил. Он жалел об этом и просил прощения. И мы решили, что он уволится, а я не буду его попрекать в совершенной ошибке. Но когда он уволился, то в наш совхоз приехала она. Это был шок! Он от нее, она за ним. Он в окно, она в дверь. Я ее гнала, а она кричала, что будет за него бороться, что любит его и скоро от него родит. Это для меня было самым страшным. Видя мои слезы, муж при мне набрал ее номер и сказал: „Я никогда не брошу свою жену и детей.

Не надейся на то, что если ты родишь, то что-то может измениться. Мы с тобой были пьяные, вот глупость и получилась, я тебя не люблю!“ Но она все равно родила, а потом он, видимо, к ней зашел посмотреть ребенка. Она каждый день нам звонила, а затем подала на алименты. От уплаты он не отказался, муж мой был мягкий и жалостливый человек. Не передать словами, что происходило. Она с ребенком объехала всех его и моих родных. Гуляла с коляской под окнами с утра до ночи. Вытащив грудь, кормила ребенка прямо у нашего окошка. Я ревела день и ночь, а муж от этого просто сходил с ума. Потом он задавился. И вот после его похорон она всерьез взялась за меня. Писала на меня заявление, что это я его убила и повесила в петлю, что я довела его до самоубийства. Писала заявления на меня, что я ее избиваю, причем приносила какие-то справки о ссадинах и синяках. Разбила в своем бараке стекла в окнах и написала, что это я сделала в отместку. Мазала мне двери дерьмом. Присылала матерные эсэмэски, а потом и вовсе стала требовать на своего ребенка наследство от моего мужа. У меня уже был один инсульт, и я совсем не сплю ночами. Дети мои напуганы и боятся меня потерять. Я могла бы здесь еще много рассказать о ее пакостях, но я думаю, что Вам и так ясно, в каком я тяжелом положении. Если можно, научите меня и таких несчастных, как я, как можно прекратить подобные издевательства».

Возьмите и дайте собаке кость, и, когда она ее почти всю сгрызет, заберите кость и, заговорив ее, закопайте под сухой осиной. Заговаривают так:

Как собака эту кость грызла и таскала,

Так бы чтоб и хворь рабу (такую-то)

Изгрызла и изжевала.

Ты верти, крути врага моего, лихая беда,

Пусть мой враг не будет знать покоя

И продыха никогда.

Так же как собака эту кость грызла, таскала,

Так бы и беда хватала ту,

Что меня по судам таскала.

Словам моим ключ,

Делам моим замки.

Ключ, замок, язык.

Аминь. Аминь.

Аминь.

Из письма:

«У моей сестры дочь убили, а после ее похорон сестра сошла с ума. Неужели нет для убийцы наказания, ведь двух он уже погубил и еще погубит!..»

Берут земли с могилы убитого человека и несут к дому убийцы, как положат землю у входа, тут же и говорят:

Дух покойницы пусть поднимется,

На своего убийцу накинется.

Глаза его посекутся,

Мозга его перевернутся,

Язык окаменеет,

Кость в теле одревенеет.

Кровь с жил в землю сойдет,

Погибель в гроб его заберет,

В земле ему лежать,

В могиле, в гробу бывать.

Что сказала, не позабудется,

А что сделаю, то все сбудется.

Ключ, замок, язык.

Аминь. Аминь.

Аминь.

В давние времена во время набегов на Русь людей забирали в полон, и тогда чья-нибудь мать или жена шла к знаткой с поклоном и великой просьбой сделать заклич в помощь пленнику, чтобы он смог вернуться из плена домой. Заклич помогал беглецам, укрывая их незримой пеленою, таким сильным покровом, что человек шел много дней, а его никто не замечал и не возвращал в полон. Как делается заклич, я сейчас объясню. Ровно в двенадцать часов ночи, когда часы бьют полночь, колдунья подходит к церкви и трижды кусает коренную паперть там, где главный вход, и после этого говорит:

Как камень сей крепок,

Так будьте и вы, мои дела и слова, крепки,

И до (такого-то) пленника лепки.

Каин! Каин! Каин!

Где твой брат Авель?