Гэри Р. Ренард - Исчезновение Вселенной. Честный разговор об иллюзиях, прошлых жизнях, религии, сексе, политике и чуде прощения

Поэтому я начал писать книгу, о которой говорили мне Артен и Пурса, хотя я делал грамматические ошибки, неправильно ставил знаки препинания, упорно выполняя задачу, которую смогу завершить только через шесть лет.

Тем временем я делал выбор в пользу Бога. Теперь я понимал, почему мои друзья подчеркивали отличия «Курса чудес» от других путей. Как мог я думать только о Боге и Его Царстве, когда баловался идеями эволюции, силами фальшивой Вселенной и другими подобными вещами, из которых состояли сны? Ответ был — никогда во сне, только за его пределами, где была истина и где в действительности находился я. Не было ничего другого; истина побеждала, и я постоянно ожидал света Святого Духа, который представлял Исцеление, — единственное решение моей единственной проблемы. В Курсе говорилось:

«Нельзя отменить все совершенные в прошлом ошибки в одиночку. Они не исчезнут из твоего разума без искупления, лекарства, которое готовить не тебе» [4].

Это объясняло, почему другие подходы в большинстве не работали, потому что в них не хватало Бога, или Святого Духа. Но я также знал, мне нужно сделать свою часть работы и выбрать прощение. Чужое спасение, которое магически было принесено мне внешней силой или фигурой, не сработало бы. Никто другой не мог пробудить меня от сна. В действительности и не было никого, кто мог бы меня разбудить. Вот почему в Курсе говорилось: «Мое спасение во мне» [5]. Я сам должен изменить свое мышление о мире и выбрать чудеса.

На метафизическом уровне я начинал думать о себе не как о теле, или даже о духе в том смысле, который традиционно вкладывали в это слово в мире, но как о разуме. Да, мой Источник был духом, и это реальность, в которую я собирался вернуться. Но мне нужно использовать разум, чтобы осознать свою безгрешность.

«Что было тебе дано? Знание, что ты — разум. Разум и чистый разум, вечно безгрешный, ничего не боящийся, потому что ты был создан из Любви. И ты не покидал свой Источник, оставаясь таким, каким был создан» [6].

И существовал образ жизни, который мог вернуть меня к осознанию моей реальности.

«Есть образ жизни в мире, которого нет, хотя он кажется существующим. Ты не меняешь внешнее, но улыбаешься чаще. Твой лоб гладок; твои глаза спокойны» [7].

Когда Артен впервые рассказал мне, что вполне возможно практиковать тот род духовности, который мы обсуждали, так чтобы никто кроме меня об этом не догадывался, я в этом сомневался. В конце концов, разве не проповедует каждый свою религию или духовный путь? Однако теперь я знал: Артен был прав. Если бы я не выбрал сам путь обучения, желая рассказывать людям о Курсе, я мог бы по-прежнему практиковать его, ни разу никому и словом не обмолвившись. Как говорилось в Курсе о людях, которые показывал разум моими глазами:

«Ты идешь путем, по которому прошли другие, и ничем не отличаешься от них, хотя отличия есть. Так ты можешь служить им, служа в то же время себе, и направить их стопы по пути, который Бог открыл тебе, а им через тебя» [8].

Я делал это путем прощения, поэтому мне не нужно различать и проявлять особое отношение. Мои братья и сестры возвращались к Господу так же, как и я. Некоторые из них знали это уже сейчас, а другие — нет, но результат для каждого был таким же верным, как для всех.

Среди того, что продолжало сносить мне крышу, были разнообразные мистические переживания, испытываемые во время выполнения Курса. Я чувствовал подобное много раз за прошедшие годы, а теперь знал, что они символичны. Я также узнал, что настоящая проверка того, достигает ли человек прогресса на выбранном им духовном пути или нет, не имеет ничего общего с духовным опытом. В действительности нужно было задавать такой вопрос: становлюсь ли я более любящим? Более спокойным? Более прощающим? Принял ли я на себя ответственность за свою жизнь? Понимаю ли я бессмысленность осуждения? Так можно было определить, работает ли путь для человека. Тем не менее, мои необычные мистические переживания приносили мне радость, особенно потому, что я узнал, они символизировали прощение моего разума в результате прощения мира.

Теперь вместо белых тонких линий я видел вокруг себя разнообразные предметы, иногда даже замечал, что голова человека полностью заменена прекрасным белым светом. Бывали также времена, когда Джей как будто ласково играл со мной, как, например, в одном случае, который я помнил со времен выполнения уроков Учебника. Однажды утром, завтракая, я ощутил потрясающе любящее, теплое и очень ласковое прикосновение к плечу; прикосновение, которое, я готов поклясться, могло исходить от ангела, или Божественной сущности, или самого Джея. После завтрака я прочитал урок этого дня из Учебника, в котором было предложение:

«Рука Христа коснулась твоего плеча, и ты почувствовал, что не одинок» [9].

Я только и мог, что говорить «Спасибо» снова и снова, пребывая вне себя от знания о том, что на самом деле я не одинок.

Несколько месяцев спустя я шел по заднему двору с Карен, подбирая большие ветки, сорванные с деревьев во время сильной бури. Обернувшись, я был поражен, потому что увидел не Карен, а огромный столп света, тянущийся от земли в Небеса, сколько я мог видеть. Я взирал на это великолепное зрелище несколько секунд, прежде чем отвести взгляд и снова взглянуть туда же. На этот раз я увидел только тело Карен. Она спросила: «На что ты уставился?» Я сказал только: «Не знаю», растеряв все слова в совершенном ошеломлении. Ощущение было восхитительным, и я вспомнил позднее отрывок из прочитанного в Тексте, точно описывающий то, что я видел:

«Как эго ограничивает твое восприятие братьев до тела, так Святой Дух освободит твое зрение и позволит тебе увидеть Великие Лучи, которые сияют вокруг них, настолько безграничные, что достигают Бога» [10].

Поэтому я стал меньше интересоваться — если не окончательно потерял интерес — телами и с большим постоянством искал свет за временными тенями.

Я обнаружил источник развлечения и экспериментов в образах, которые видел перед тем, как заснуть, или прямо перед пробуждением. Закрыв глаза, я часто видел движущиеся цветные образы, как в кино, иногда даже со звуком. Эти образы иногда оказывались предсказаниями того, что было заготовлено для меня в сценарии на этот день. Многие из них были архетипичными, почерпнутыми из коллективного подсознания и замечаемыми исследователями сновидений на протяжении многих веков.

Например, правая рука, моя или чья-то еще, считалась позитивным признаком, а левая — негативным. Это мифическая связь, которая была замечена еще в древних Греции и Риме. Спокойные воды были позитивным знаком, а бурные — нет. Некоторые образы противоречили очевидному; например, получение удара считалось хорошим признаком, а его нанесение кому-то — нет. Большая часть предзнаменований оказывались прямолинейными. Радостные и улыбающиеся лица или дружелюбные животные были хорошими предзнаменованиями, а неприятные — наоборот, и они предсказывали приятные или неприятные сюрпризы грядущего дня. Эти «фильмы» помогли мне убедиться в истинности коллективного разума, равно как и в том, что образы моих снов были на самом деле символами меня самого. Артен и Пурса совершенно правы, утверждая: все, что должно было случиться в моей жизни, уже определено.