Владимир Серкин - Свобода Шамана

Шаман — единственный из известных мне людей, который, в период жизни на побережье, полностью свободен от бюрократического порабощения и более других свободен в физическом мире. Куда он девает время? Как его структурирует? О чем размышляет? Какие решения принимает? Ответ оказался парадоксальным.

— Большинство людей умрет от полной свободы.

— ???

— Первая проблема, с которой сталкивается свободный человек, — безволие.

— Что это?

— Если не нужно ничего делать, люди теряют активность.

— Так это… хорошо, отдохнуть…

— А потом?

— Реализовывать свои планы.

— Какие?

— Ну, обеспечить детей, близких.

— Представь, что уже свободен от этих проблем.

— Конкуренция, научные открытия.

— Представь, что свободен и от этих проблем.

— Так ты на все что угодно скажешь: «свободен от этих проблем»- Проблемы еще не свобода. Проблемы подталкивают собранного человека к их решению.

— А несобранного?

— К НОЖам [24] Я рассказывал Шаману о своих исследованиях неврозов отложенной жизни (НОЖ). См., например: Серкин В. П. Методы психологии субъективной семантики и психосемантики. — М.: Пчела, 2008. — С. 168–173. . (Шаман улыбнулся.)

— Без проблем люди не будут ничего делать?

— Почти все.

— Что плохого в потере активности?

— Человек держится на своих делах, предпринимает усилия для их решения. Без волевой энергии быстро заболеет и…

— А которые не «почти все»?

— Могут быть свободными.

— Иметь постоянную активность без внешней необходимости?

— Да.

— Как это может быть?

— Они выстроили внутреннюю структуру активности, независимую от… «реальности».

— Они не ведут себя как психически больные?

— Больные и фанатики — обратный полюс свободы. Не они управляют активностью, а она ими. Я похож на больного?

— Да понял, это я так спросил. А куда ты деваешь время?

— Не «деваю время», «добываю» его.

— Это как?

— Когда другие проблемы решены, проблема добычи времени становится главной.

— Для чего?

— Сначала просто чтобы иметь достаточно времени жизни.

— А потом?

— Когда добудешь достаточно времени, поговорим.

— Как мне добыть достаточно времени?

— Построй независимую структуру активности и поймешь.

— Это идея самого себя?

— Идея себя как мира.

Привез из Греции и притащил в домик на побережье, несмотря на вес, два бюстика — Аристотеля и Сократа. Хотел и Платона, но не нашел. Днем они смотрятся необычно под неровным окошком на столе из еле обтесанного топором плавника. Вечерами при игре пламени свечи и печки они «меняют выражение лица», помогают размышлять. Это действие Шаман назвал красивым.

Мне не важно, какими они были в быту. Важно, что могли подниматься над бытом и размышлять о нетленном. Их физические тела давно истлели, а идеи продолжают жить и развиваться. И сами они — как идеи.

Похоже, Шаман очень продвинулся в постижении мира идей.

— Если идеи субъектны, то они чего-то хотят, добиваются?

— Да. Не побоишься об этом писать?

— Нет. Если и есть жизнь после смерти, то это должна быть активная жизнь.

— Так и есть.

— Продолжается учение, развитие, изменение, борьба?

— Теперь ты ближе к свободе.

В полутора часах ходьбы от города рядом с тропой есть небольшое пчелиное гнездо. Проходя мимо, всегда радовался и удивлялся. Зима здесь начинается примерно пятнадцатого сентября, а первые цветы массово появляются не раньше середины июня. Более девяти месяцев пчелы живут тем, что собрали за короткое колымское лето. Это при наших-то ветрах и морозах.

В августе решил «угостить» пчел магазинным медом. Не подкармливать регулярно, так как пчелы должны уметь выживать самостоятельно, а просто порадовать. Развел ни жидко, ни вязко (чтобы не приклеились) приморский мед, взял подносик и отправился в лес.

Пустое разбитое пчелиное гнездо лежало под деревом. Сбили палкой. Это не пацаны, они сюда не доходят. Это кто-то из люмпенизированных добытчиков-пролетариев. Из тех, что потрошат на стоянках рыбу себе под ноги. От этого летом запах и мухи. Короче, «где жрут, там и…». Проблема в том, что в радиусе часов пяти ходьбы от города они норовят сесть на наши [25] С 2000 года регулярно вожу по окрестностям своих студентов чистые обустроенные стоянки. И искренне удивляются: «Чо тут такого?». Пока неизбежное городское зло..

Вряд ли пчелы сумеют выстроить за месяц новое гнездо, запастись и пережить зиму.

Как психолог знаю, что люди вредят окружению от чувства ущербности и неполноценности. Таким путем они неосознанно «доказывают» свою значимость. Очень хочется пусть хоть отрицательно, но что-то значить. Но почему их так много? И причем здесь пчелы?

Шаман говорит, что это от обособленности нашей цивилизации. По его мнению, современный человек не видит в природе союзников, только врагов или ничего не значащих. Поэтому ущербный человек предает своих союзников или вредит им.

— У нас много очевидных союзников на Земле?

— Да.

— Например?

— Пчелы дают мед, опыляют цветы.

— Это скорее вынужденно.

— И мы вынуждены поддерживать их.

— Почему?

— Без опыления не будет урожая.

— Да-а. То есть мы вынуждены поддерживать пчел?

— Без союзников человек быстро пропадет.

— Но этого же никто не осознает.

— Когда прижмет, осознают.

— Не будет ли уже поздно?

— Может.

— Если подумать, получается, что все животные — союзники?

— Почти. И почти все растения.

Некоторое время размышляю о помощи союзникам. Рассматриваю муравейник. Муравьи в лесу, вроде бы, не нуждаются в нашей помощи. Могу создать для них чуть более благоприятные условия. Например, положить большой камень с северной стороны муравейника. Только не рядом, а сантиметрах в восьмидесяти. Камень будет частично защищать от северного ветра, отражать часть солнечных лучей. Муравейник будет чуть раньше оттаивать весной, чуть теплее будет весь день. Но не пересечет ли камень какие-то их пути поставок, охоты?

Для начала положил совсем небольшой камень ровной поверхностью к муравейнику. Убедился, что муравьи свободно его огибают. Примерно через месяц, когда буду проходить здесь, чуть увеличу «полезную» стенку. Кстати, можно оставить и маленькие проходы между камнями. Хотя муравьи их найдут или сделают сами. «Муравьеводство» требует терпения и осторожности. Опыт должен накапливаться постепенно.

Союзники нуждаются в нашей помощи, когда мы нарушаем их жизнь или когда действуют экстремальные факторы. В засушливый год можно полить свое дерево, в «голодный» год — подкормить лосей или тех же муравьев.