Орис Орис - Странствия Души

Но они же и утверждали, что люди имеют к этому событию весьма спорное отношение, потому что они являются третьим поколением на Земле и созданы из праха, в который превратились Титаны, испепелённые молниями Зевса. Согласно воззрениям орфиков, борьба человека за бессмертие – это борьба за освобождение Души из телесных оков, что и достигается в различного рода мистериях, конечной целью которых было достижения Катарсиса – полного очищения от страданий земного воплощения и возврат обратно на свою истинную духовную родину.

В античные времена о Жизни после Смерти писали многие философы, врачи, поэты и учёные: Гален, Диодор Сицилийский, Ипполит Римский, Геродот, Гермий, Плотин, Пиндар, Аристотель и многие другие. Так, Платон учил, что в момент Смерти Душа отделяется и существует в дальнейшем независимо от умершего тела, что она встречается и разговаривает в обстановке великолепия с другими ушедшими Душами, обычно родственников и друзей.

В своём трактате «Государство» Платон описал, как греческий солдат Эр, погибший в сражении, видел своё собственное тело, приготовленное к сожжению на погребальном костре. Он отчётливо осознавал свою Душу, когда она уже вышла из тела. Затем он обнаружил себя в месте, где находились две расселины, ведущие от земли к будущей Жизни. Между этими расселинами Души всех умерших после первого просматривания всех их земных дел, совершённых при Жизни, подвергались божественными существами допросу и суду.

Одни из Душ обычно встречали луч Света, освещающий путь на Небеса, тогда как другие ввергались в Ад. Эр, однако, не был осуждён на этот раз, а был возвращён в своё физическое тело. Он внезапно проснулся на неразожжённом ещё погребальном костре и поэтому смог оставить потомкам свой удивительный рассказ. Вслед за этим рассказом Платон добавляет: «Вот почему я советую прочно держаться вышнего пути даже до последних сил и следовать за справедливостью и добродетелью, никогда не забывая того, что душа бессмертна и способна переносить как добро, так и зло».

Один из самых известных теологов, последователь Филона Александрийского, Ориген разрабатывал учение о трёх смыслах Библии: телесном, душевном и духовном. Он считал, что Душа человека не может каждый раз твориться Создателем в момент зачатия ребёнка и не может являться результатом родового процесса, который явился следствием так называемого «первородного греха» первой человеческой пары. Именно это учение и стало камнем преткновения на Пятом Вселенском Соборе в 553 году после Р.Х.

Смерть Сократа (470–399 гг. до Р.Х.) на многие столетия предопределила отношение к Смерти мыслителей древности. Приговоренный афинским судом к смертной казни, Сократ писал:

«Смерть – это одно из двух: либо умереть, значит, стать ничем, так что умерший ничего уже не чувствует, либо же это какая-то перемена для души, переселение её из здешних мест в другое место.

Если ничего не чувствовать, то это всё равно, что сон, когда спишь так, что даже ничего не видишь во сне; тогда смерть – удивительное приобретение. С другой стороны, если смерть есть как бы переселение отсюда в другое место и верно предание, что там находятся все умершие, то есть ли что-нибудь лучше этого? Да я готов умереть много раз, если всё это правда: для меня было бы восхитительно вести там беседы…»

Приведём ещё выдержку из замечательного труда Цицерона, который называется «Сон Сципиона», где рассказ ведётся от лица римского полководца Сципиона Африканского Младшего, захватившего в 146 году до Р.Х. город Карфаген и полностью разрушившего его. Вот что рассказал ему, явившийся во сне дед, разгромивший в своё время войска Ганнибала при Заме:

«…полный ужаса не столько от мысли о смерти, сколько об измене моих близких, я всё же имел силу его спросить, означает ли его появление, что они, мой отец и все те, которых мы считаем как бы несуществующими, ещё живы.

«Да, – сказал он, – мы все живём и после того, как освободились от уз тела, державшего нас в плену, и воспарили; ибо то, что вы зовёте жизнью, есть на самом деле смерть. Вот смотри! Павел Эмилий, твой отец, он идёт к тебе». Я увидел отца и заплакал; он запрещал мне плакать, заключив меня в объятья.

Лишь только я смог удержать рыдания, я вскричал: «О, мой отец, лучший и святейший из людей! Если жизнь там, где вы, – как говорит дед, – кто же меня удержит на земле? Отчего бы мне не поспешить к вам?»

«Нет, не таким образом, – отвечал он мне, – прежде чем Бог, Храм которого есть ВСё, что ты видишь, не освободит тебя из темницы твоего тела, ты не можешь иметь доступа в его обитель. Ведь люди рождены, чтобы быть верными хранителями шара, который ты видишь посреди этого Храма и который зовётся Землёю. Им дана душа – луч вечных огней, называемых светилами и звёздами, они округлены в виде сфер, одухотворены божественным смыслом и описывают периодически свои орбиты с необычайной скоростью.

Твой долг, Публий, и долг всех благочестивых людей – удерживать душу в темнице тела; вы не можете без воли Того, Кто вам её дал, оставить смертную жизнь; это значило бы побег с места, назначенного вам самим Богом. Как твой дед, которого ты здесь видишь, как я, давший тебе жизнь, люби справедливость и то благочестие, которое состоит в любви к родителям и близким, в преданности к отечеству.

Это и есть путь, который приведёт тебя к небу, в общество людей, живших до нас, освобождённых ныне от плоти и населяющих ту обитель, что ты сейчас видишь».

И я увидел: обитель эта есть круг, который сияет ослепительной белизной между всеми небесными огнями и который вы, из подражания грекам, называете Млечным путём; оттуда я и созерцал Вселенную и видел великолепие и чудеса. Были звёзды, которых мы никогда не замечали с Земли и о размерах которых не подозревали. Самая малая из них была наиболее удалена от неба, ближе всех к Земле, и светила заимствованным светом.

Впрочем, звёздные шары много превосходят Землю по величине. Сама же Земля мне показалась такою маленькою, что наше государство, занимающее, так сказать, небольшую точку её поверхности, возбудило мою жалость…

«Вижу, – сказал дед, – ты ещё созерцаешь местопребывание и жилище людей. Если Земля кажется тебе маленькою, как она есть на самом деле, то поднимай беспрестанно глаза к небу…

Но если ты хочешь возносить взор ввысь и останавливать его на том, что вечно, не подчиняйся пустословию черни, поднимай свои стремления выше человеческих наград; пусть одна только добродетель, сама для себя, ведёт тебя к истинной славе. То, что будут говорить о тебе другие, это их дело, а они, конечно будут говорить; но все эти разговоры не переходят узких пределов, в которые заключён ваш мир; они ещё не обессмертили ни одного смертного; они погибают вместе с людьми и уничтожаются забвением потомства».