Бхагаван Раджниш - Горчичное зерно. Комментарии к пятому Евангелию от св. Фомы

Ученики спрашивают, на что похоже Царство Небесное? «Скажи нам, скажи нам притчей, расскажи нам исто-рию, которую мы, дети, могли бы понять. Мы не знаем, у нас нет никакого опыта. Скажи что-нибудь, что может дать нам намек».

Иисус сказал им: «Оно подобно горчичному зерну — меньше, чем все семена, но когда оно падает на вспаханную землю, из него вырастает большое дерево и становится укрытием для всех птиц небесных».

Иисус очень много говорил об этом горчичном зерне, и по многим причинам. Во-первых, горчичное зерно — самое маленькое семя. Бог невидим, меньше, чем наименьшее, так что как можно указать на него? Горчичное зерно на границе видимого, наименьшая вещь на границе видимого мира. Дальше вы не сможете понять, потому что дальше — невидимое. Горчичное зерно — это граница: вы можете его видеть, но оно очень мало. Если вы иде-те дальше, вы вступаете в мир тонкого, того, что меньше мельчайшего. Горчичное зерно находится на границе.

А горчичное зерно — не просто самая малая из видимых вещей, у него есть одно таинственное свойство: когда оно вырастает, оно превращается в наибольшее из растений. Так что это парадокс: семя — наименьшее, а дерево — наибольшее. Бог — это невидимое, а Вселенная — все, что видимо; Бог — это не проявленное, а Вселенная — это проявленное.

Если вы разломите семя, вы не найдете в нем дерева. И вы можете сказать, что дерева нет, а люди просто глу-пы, говоря, что огромное дерево скрыто в зерне, где ничего нет.

Вот что постоянно делали аналитики. Если вы скажете, что этот цветок красив, они возьмут его в лаборато-рию и расчленят его, чтобы найти, где красота. Они займутся химическим составом и прочим. Они разрежут и проанализируют цветок, они наклеят ярлыки на бутылочки с разными частями цветка — но ни в одной из буты-лочек они не найдут красоты. Нет, они выйдут из лаборатории и скажут: «У вас, должно быть, была какая-то галлюцинация, вам это приснилось — здесь нет красоты. Я рассек весь цветок и ничего не осталось, красоты там нет». Есть вещи, которые можно знать только в их целостности. Их нельзя расчленить, потому что они больше, чем их части. Эта проблема — основная проблема для тех, кто ищет истину. Истина более велика, чем ее части, соединенные вместе. Это не просто сумма частей, она больше, чем ее части. Мелодия — не просто сумма всех нот, всех звуков. Нет, это нечто большее. Когда все ноты вместе, создается гармония, появляется гармония, которой не было в отдельных нотах.

Я говорю для вас: вы можете расчленить мои слова, все они есть в словаре, но вы не найдете в словаре меня. И вы можете сказать: «Все слова есть здесь, так что, к чему беспокоиться?»

Однажды Марк Твен пошел слушать своего друга — священника. Этот друг приглашал его много раз. Он был одним из величайших ораторов, его ценили очень высоко. Когда он говорил, церковь была переполнена, но Марк Твен никогда не ходил его слушать. Этот друг приглашал его много раз, пока Марк Твен не согласился: «Хорошо, я приду в воскресенье». И к воскресенью этот священник приготовился, как только мог: он вложил в проповедь все самое прекрасное, что было в его уме, ведь должен прийти Марк Твен! Марк Твен сел прямо перед ним, и священник произнес свою самую лучшую речь. Он вложил в нее всю свою энергию, и она была действительно прекрасна; это была симфония, это была поэзия.

Но постепенно он стал теряться, стал беспокоиться, потому что Марк Твен сидел, как мертвый. Ни намека на одобрение не появилось на его лице. Люди часто аплодировали, они были в экстазе, но Марк Твен сидел, совер-шенно не подавая вида, что речь произвела на него какое-нибудь впечатление, положительное или отрицатель-ное. Он оставался равнодушным — а равнодушие более убийственно, чем отрицательное отношение. Ведь если вы против чего-то, вы, по крайней мере, как-то к этому относитесь; если вы против, то вы придаете этому какое-то значение. Но если вы равнодушны, вы тем самым говорите, что это абсолютно бессмысленно, и не стоит даже того, чтобы быть против него.

Когда речь была окончена, Марк Твен возвращался в машине вместе со священником. Священник не мог за-ставить себя спросить о своей речи; они молчали. Уже когда Марк Твен выходил из машины, священник заме-тил: «Ты ничего не сказал о моей проповеди».

Марк Твен ответил: «В ней нет ничего нового. У меня дома есть книга, с которой ты просто „копировал все это. Эта лекция заимствована, и ты меня не обманешь. Ты можешь обманывать этих дураков в церкви, но я — че-ловек грамотный и умею читать. Случайно я читал эту книгу, как раз вчера вечером“.

Священник не мог в это поверить. Он сказал: «Что ты говоришь? Я не списал это ниоткуда. Это невозможно!» Марк Твен сказал: «В ней есть каждое слово, которое ты произнес. Завтра утром я пришлю тебе эту книгу». На следующий день он прислал священнику большой словарь с запиской: «Ты найдешь здесь все слова».

Это — ум аналитика. Он немедленно может убить всякую поэзию. Он может просто сказать, что это просто со-единенные вместе слова. Он не может видеть между слов, не может видеть между строк — а поэзия там. Там кра-сота и экстаз, и Бог, и все, что значимо; это находится между словами, между строчками.

Горчичное зерно — наименьшее, а содержит наибольшее. Вы не можете видеть Бога, потому что он наимень-шее — горчичное семя — но вы можете видеть Вселенную. А если есть Вселенная, должно быть и семя. Как может быть дерево без семени? Можете вы видеть его или нет — важно не это. Может ли эта Вселенная существовать без первопричины, без источника? Вот Ганг — может ли он существовать без истока? Огромная Вселенная — и вы думаете, что она может существовать без истока?

И не только эта огромная Вселенная,… ведь в ней такая гармония, такая всеобщая симфония, такая всеобъ-емлющая система. Она не хаос, в ней столько порядка, все на своем месте. И те, кто знает, говорят, что это луч-ший из миров, что ничто не может быть лучше его.

Семя должно быть, но это семя мало, меньше, чем горчичное зерно. Горчичное зерно использовано как миф, как указание. Те люди, что спрашивали Иисуса, были рыбаками, крестьянами, садовниками, и им была понятна притча, притча о горчичном зерне.

Расчленяя, вы теряете. Если вы расчленяете религию, вы теряете; либо вы можете видеть ее непосредственно, не расчленяя, либо вы не можете ее видеть. Есть один путь, которым идет доверие: в семени вы не можете видеть дерева, но вы можете посадить семя в землю — это то, что сделает человек доверия. Он скажет: «Ладно, это семя; я верю, что оно станет деревом, и я пойду и посажу его в поле. Я найду подходящую почву, и защищу это семя, я буду ждать и молиться, я буду любить и надеяться, я буду мечтать...»

Что еще вы можете делать? Потом вы однажды вдруг проснетесь, а зерно стало чем-то новым, новые побеги поднимаются из земли. Теперь зерно уже больше не зерно — оно становится деревом, оно цветет.