Лобсанг Рампа - Тринадцатая свеча. Мой визит на Венеру

Тринадцатая свеча? Ну что ж, мне это название кажется вполне логичным. Я пытаюсь «зажечь свечу», а это значительно лучше, чем «проклинать тьму». Перед вами моя тринадцатая книга, которая, я надеюсь, станет моей тринадцатой свечой.

Вы можете считать ее совсем маленькой свечкой, возможно, даже одной из тех, какими украшают именинный пирог. Но у меня никогда не было никакого пирога со свечами – даже именинного! – ну а теперь, при строгой диете без сахара, позволяющей мне не более тысячи калорий в день, уже слишком поздно об этом думать.

Так будьте же ко мне снисходительны. Давайте считать это тринадцатой свечой, пусть даже такой крохотной, как на именинном пироге для куклы.

Миссис Марта Мак-Гухугли решительно направилась к дверям кухни, зажав в руке, цветом напоминавшей ветчину, измятую газетную вырезку. Выйдя из кухни на высокий заросший сорняками участок земли, который исполнял роль «садика» позади дома, она остановилась и оглянулась по сторонам, словно разъяренный бык в брачный период в ожидании соперников. Испытав удовлетворение – или разочарование – оттого, что соперников поблизости нет, она поспешила к поломанной садовой ограде.

С благодарностью водрузив свой более чем пышный бюст на изъеденный жуками столб, она закрыла глаза и открыла рот.

– Эй, Мод! – взревела она, и ее голос, пролетев по соседним садикам, отразился эхом от ближайшей фабричной стены. – Эй, Мод, ты где?

Она закрыла рот, открыла глаза и стала ждать ответа.

Из дома, расположенного за соседним пустующим домом, раздался звук упавшей и разбившейся тарелки, затем кухонная дверь в доме отворилась и из него подпрыгивающей походкой вышла маленькая тощая женщина, яростно вытирая руки о видавший виды передник.

– Ну, – недовольно буркнула она, – чиво тебе надобно?

– Эй, Мод, ты это видала? – завопила в ответ Марта, помахивая над головой смятым куском газеты.

– Как я могу знать, видала или нет, пока не посмотрю? – фыркнула Мод. – Может и видала, а там – кто его знает, может и нет. А что это такое, еще один скандал на почве секса?

Миссис Марта Мак-Гухугли порылась у себя в кармане передника и вытащила оттуда огромные очки в розовой оправе вместе с пригоршней пыли и мелких камешков. Она тщательно протерла очки подолом юбки, прежде чем водрузить их на нос и заправить волосы за уши. Потом, громко высморкавшись в рукав, она заорала:

– Это из Доминиона, племянник прислал.

– Доминиона? Это что, магазин? У них там что, распродажа по сниженным ценам? – впервые заинтересовалась Мод.

Марта презрительно и злобно фыркнула.

– Да нет! – завопила она в отчаянии. – Ты что, вообще ничего не знаешь? Да, Доминион, ну, в Канаде. Канадский Доминион. Это мне племянник прислал. Подожди минутку, я сейчас подойду.

Оторвав бюст от забора и засунув очки обратно в карман передника, она поспешила через запущенный сад к соседке. Мод покорно вздохнула и медленно направилась ей навстречу.

– Ты только посмотри! – взвизгнула Марта, когда они встретились на полпути у выходивших на улочку ворот пустующего соседнего дома. – Посмотри, какую они чушь пишут. Душа? Такой штуки не бывает. Если уж помер, то мертв, пуф! – и все!

Ее лицо пылало, она помахала куском бумаги у самого носа тощей Мод и злобно сказала:

– Я никогда не понимала, что они тут крутят. Когда человек помирает, это как свечу задули, и ничегошеньки от него не остается. Мой бедный муженек, упокой Господи его душу, говаривал перед тем, как умер: «Какое это счастье знать, что никогда больше не встретишь тех, с кем был знаком».

Она фыркнула при одной мысли о такой возможности. Мод О'Хаггис свела глаза на кончике своего длинного носа и терпеливо ждала, пока ее соседка выговорится. Наконец ей удалось спросить:

– Так что это за статья, которая тебя так расстроила? Марта Мак-Гухугли молча протянула ей измятый клочок бумаги, спровоцировавший такой переполох.

– Нет, дорогая, – вдруг сказала она, когда к ней снова вернулся дар речи, – ты не на той стороне читаешь.

Мод повернула лист и начала сначала, беззвучно шевеля губами, чтобы помочь чтению.

– Ну и ну! – воскликнула она. – Да ни за что!

Марта торжествующе улыбнулась. Она была удовлетворена.

– Ну, – сказала она, – странно, правда, что такую чушь могли напечатать. Ты что об этом думаешь?

Мод несколько раз перевернула листок, снова начала читать не с той стороны, а потом сказала:

– Ой! Я знаю! Хелен Хенсбаум нам скажет что почем. Она все знает про эти штуки. Она книжки читает.

– Та ну ее! Терпеть не могу эту бабу, – ответила Марта, – ты знаешь, что она мне на днях сказала? Она сказала: «Чтоб у тебя свекла в животе выросла – проста Господи, миссис Мак-Гухугли». Вот что она мне сказала, можешь себе представить? Мерзавка! Пф!

– Но она знает, она понимает в этих вещах, и, если мы хотим докопаться до сути ЭТОГО, – она яростно помахала бедным незадачливым клочком газетной бумаги, – мы должны ей подыграть и подлизаться к ней. Пойми!

Марта посмотрела вдоль улицы.

– А вот и она, развешивает свои трусишки, видеть не могу, шлюха, вот она кто, скажу я тебе. У нее их целый ворох, небось подрабатывает где-то на стороне. А как по мне, добротные старые панталоны меня вполне устраивают, – она подняла юбку в подтверждение того, о чем говорила, – в них и тепло, когда мужика нет рядом, а?

Она хрипло засмеялась, и подружки неспеша направились к Хелен Хенсбаум, развешивавшей белье.

Когда они уже почти заворачивали в сад к Хенсбаум, их остановил стук хлопающей двери. Из соседнего сада появилась пара наимоднейших штанов хот-пэнтс. Женщины остановились, как завороженные. Их взгляд медленно полз вверх, фиксируя прозрачную блузу и тупое разукрашенное лицо.

– Клянусь всеми святыми! – пробормотала Мод О'Хаггис. – Есть еще жизнь в нашем дряхлом городишке!

Они стояли, молча уставившись на девушку в хот-пэнтс, раскачивающейся походкой проходившей мимо них на каблуках, которые своей непомерной высотой компенсировали низкий уровень ее моральных принципов.

– Чувствуешь себя старой, когда видишь такое, правда? – заметила Марта Мак-Гухугли.

Без единого слова они направились к миссис Хенсбаум, которая тоже не сводила глаз с девицы.

– Добрейшего вам утра, миссис Хенсбаум, – сказала Марта. – Я вижу, вам тут есть на что посмотреть, а?

Она захихикала. Хелен Хенсбаум нахмурилась еще больше, хотя и до слов соседки ее лицо было мрачнее тучи.

– Ach! Her! – воскликнула она. – Лучше б она умереть в утроба своей матери. – Она вздохнула и потянулась к высоко висевшей бельевой веревке, продемонстрировав, что ДЕЙСТВИТЕЛЬНО носит трусики в обтяжку.