Тиффани Лазич - Благородное искусство: от тени к сути через Колесо года

На протяжении многих лет в ходе многочисленных наблюдений я осознала, как определенные темы проявляются в одно и то же время года. Придерживаться «клиентоориентированного» подхода означает следовать за человеком в рамках проблемы или вопроса, который он приносит на каждую сессию. Однако я нахожу совершенно удивительным, что большинство клиентов склонны проживать аналогичные процессы, несмотря на широкую вариативность их прошлого, обстоятельств и личностей. Например, в октябре регулярно проявляются темы горя, а весной возобновляется энтузиазм по поводу проекта или запрос на отношения (или проработку сложностей в отношениях). Как только универсальность тем в связи со временем года стала для меня очевидной, я стала активнее с ними работать. Этим закончилось « Великое делание: самопознание и исцеление с помощью Колеса года» . Хотя « Великое делание » представляет основные архетипические темы и ключевые размышления, которые могут направлять процесс исцеления в течение сезонных циклов, в книге также отображен синтез этих мыслей, собранных в единую целительную энергетическую модальность, которую я называю Хани. Произносится как «хани», hynni – это валлийское слово, обозначающее энергию. В контексте восьми отражений Хани – это отражение активности в восьмом цикле. Это подход к энергетическому исцелению, который в динамике объединяет циклы Земли с энергиями более высоких вибраций, выстраивая структуру полного спектра индивидуальных вибраций, от физических до энергетических. « Благородное искусство» раскрывает концепцию Хани намного глубже, описывая искусство энергетического исцеления на практике. Оно показывает, как заблокированная энергия, сдерживаемая боль или тень может проявляться в каждом цикле, и предлагает проверенные техники, которые помогают трансформировать тень в истинную суть. Опираясь на другой алхимический принцип, « Благородное искусство» не только опускает концепцию «высшего» (знание) в котел того, что «внизу» (непосредственный опыт); оно готовит «внутреннее» каждого индивида до тех пор, пока тот не осознает, как происходящее влияет и на то, что находится «снаружи» (мудрость).

Мудрость – это безошибочная осведомленность, которая происходит от осознания: истина не в том, что «я думаю, поэтому существую», а в том, что «я чувствую и поэтому существую». Потенциально это значительный сдвиг в парадигме, который происходит, когда мы признаем мудрость эмоционального ответа на проживаемый опыт, который передается с более высокой перспективы. Тем самым мы открываемся для трансформации, становясь собой [2] Карл Юнг ввел разграничение между понятиями адаптированного «я» (маска или персона) и персонализированного «Я» (автономного и самостоятельного) с помощью маленькой и большой буквы «я». – Примеч. авт. , теми, кем задумали быть изначально, и эти чудодейственные капли завершают приготовление напитка. Именно это – пространство трансформации, ингредиенты, которым нужно измениться, и капли полученного питья – представлено в целительном подходе Хани.

Исследуя движение от Тьмы к Свету или от тени к истинной сути, которое присутствует в каждом цикле, « Благородное искусство » возводит надежный мост между тем, что «наверху», и тем, что «внизу», Землей и звездами, а также с тем, что «внутри» и «вовне». Этот принцип хорошо отражен в древнем и знакомом всем изображении тайцзиту (более известном как символ инь-ян), в котором проведена граница между темной и светлой половинами – кривая линия, изгибающаяся по центру. Истина лежит между двумя полюсами, которые приглашают исследовать трансформацию и сбросить слишком тесную кожу, как это мастерски умеют змеи.

Если тайцзиту отражает взаимодействие между Тьмой и Светом с восточной перспективы, то (вероятно) авен, современный символ друидов, отражает аналогичное взаимодействие немного иначе. Предположительно, его изобрел Иоло Моргануг, каменщик, живший в XVIII–XIX вв., коллекционер древних рукописей. Символ изображает три божественных луча Света, которые проходят от небес к земле. Каждый луч является носителем определенной энергии, трактовать которую можно по-разному, например, как три ранга у друидов: барды, ватес и друиды; женское, мужское и нейтральное, как в герметической философии; качества, в кельтской триаде называемые «тремя свечами, которые рассеивают любую тьму: это Истина, Природа и Знание». Эти категории немного отличается от тех, что представлены в тайцзиту, центральный луч авена является мостом между противоположными энергиями, создавая мощную триаду, которая также может отражать наш духовно-психологический опыт.

Центральная линия тайцзиту и центральный луч авена служат связующим звеном между хтоническими энергиями земного, осязаемого человеческого опыта и высоковибрационной сущностью духовного просветления. Смысл двух противоположных энергий, проникающих друг в друга и соединяющихся у центральной фиксированной линии, представлен в известном рисунке, история которого уходит корнями в период Древней Греции. Связанный с Гермесом (у греков) и Гермесом Трисмегистом (в греко-римской традиции), кадуцей представляет собой алхимическую трансмутацию, показывая все три энергии в прямом вовлеченном взаимодействии друг с другом.

« Благородное искусство » представляет каждую из трех перспектив – Землю, звезды и мост – как ключевой аспект на пути к исцелению и целостности. С помощью Гермеса Трисмегиста и его благородного искусства алхимии переплетение «низшего» с «высшим» дает возможность испытать такое глубокое исцеление, что все переживаемое переходит из трансформации в трансмутацию; изменение столь фундаментальное, что затрагивает самую глубинную суть человека.

Тень/стыд → Земля/«низшее» → Звезды/«высшее» → Мост/синтез

Стагнация → Трансформация → Трансцендентность → Трансмутация

Мы проживаем стагнацию , когда боимся испытать боль, скрытую в тени, и возможность ее изменить нас пугает. Мы крепко держимся за прежние модели поведения и взаимодействий, так как чувствуем, что у нас не хватит сил или необходимых средств, чтобы измениться. Мы забиваемся в угол тени, пойманные в ловушки Тьмы, медленно проживая мучительную смерть души, в то время как жизненные возможности становятся все меньше и скуднее, все менее и менее доступными.