Атман Шраман - Infinitism. Главный мистический опыт

– Не уверен. Например, в Европе главный праздник – это Рождество. Новый год там отмечают все же не с таким размахом, как у нас. Люди более порядочные.

– Я, конечно, не был за бугром, но ты же вполне можешь и здесь снять дом подальше от всех, где и отметить, как тебе захочется. Подальше от зомби, как ты говорил.

– Да так все и было в прошлый раз, – начал небольшой рассказ Миша. – Уехал в деревню. Своего отопления там не было, поэтому весь день надеялся, что два калорифера успеют прогреть комнату, да только хрен там плавал. Посмотрел выступление президента, загадал желание, выпил горячего чаю и пошел на улицу к елке. Постоял чуть-чуть, надеясь поймать какое-то необычное настроение, потому что никогда еще не встречал Новый год в такой обстановке. Поймал и понял, что я полный идиот. Вернулся в дом, закутался прямо в верхней одежде в два одеяла и попытался уснуть. Замерз жутко. Еще и в туалет выбегал несколько раз на улицу – не надо было столько чая пить. У нас вообще туалет там обустроен в сарае метрах в пятнадцати от дома, но толку с него? Я прямо в сугроб с крыльца и прудил. Все равно темно и нет никого. Вот и все мои яркие воспоминания от той ночи. С утра пошел на электричку и добрался домой. В общем, заболел потом. Так что на этот раз хотелось бы встретить Новый год в местечке потеплее, градусов эдак на двадцать.

– Не думал о том, чтобы вообще не отмечать? Ты ж у нас весь такой просветленный, поэтому должен хорошо понимать, что это за праздник такой и что он из себя представляет, – резюмировал Герман рассказ Миши.

– Естественно, все я понимаю. Я не отношусь к нему как к Новому году, для меня это просто добрая традиция из детства. Это как день памяти семейных ритуалов. Только вот семьи уже нет.

Я постеснялся спросить про семью. Всегда в такие моменты думал о том, что своим вопросом могу невольно разворошить в голове у человека не самые приятные воспоминания и тем самым обидеть его своим излишним любопытством.

– А что не так с этим праздником? – поинтересовался я.

– Я, конечно, еще не знаю, какую религию ты исповедуешь, но на самом деле дата, при наступлении которой его здесь все встречают, позволяет справлять Новый год только по-свински, – ответил Герман. – Наш народ 31 декабря его празднует-то всего-то чуть больше трехсот лет. Смешали в одном котле языческие, христианские и иудейские традиции, получив в результате русский Новый год. Ни то ни се, но главное, что всем угодили. Там вообще много тонкостей, связанных с датами. Вот сейчас будет новый 2014 год от Рождества Христова, верно?

– Ну да.

– Внимание, вопрос! Что произошло 31 декабря или 1 января две тысячи четырнадцать лет назад?

– Христос родился, – уверенно ответил я.

– Ага, сейчас. А 7 января тогда какой у нас праздник?

– Рождество Христово… И вправду, никогда не задумывался. Погоди, там же календарь другой, католический, – растерянно ответил я, пытаясь оперативно найти в своей голове ответы.

– Да, 24 декабря отмечается католическое Рождество, то есть на две недели раньше того, которое празднуют у нас.

– А что мы тогда отмечаем 31 декабря?

– Гера, хватит! Опять начал свое промывание мозгов. Интересно будет, он сам почитает потом.

– Мне интересно, Миш. Так что там?

– Ха-ха! Вот-вот, почитай потом. Так лучше усвоится информация, чем если я тебе сейчас сразу скажу. И ответственность за эти знания в тебе будет лежать на мне. Вдруг я ошибаюсь? Так что сам все изучи и сам за себя отвечай.

– Ну ладно, Герман, так и сделаю. А ты, как я понял, вообще не встречаешь Новый год?

– Давно уже не отмечаю. Это самый обычный для меня день. Просто очередной дурацкий повод выбиться из режима.

– Кстати, не обращали внимание на то, как всегда волна гриппа приходит? – спросил Миша. – Через две недели и до месяца после новогодних праздников все поголовно болеют. Ни фига это не грипп! Люди жрут на праздники что попало, а потом все эти яды выходят через сопли, сгорая в температуре. Однако всем говорят, что это грипп, чтобы не снижать уровень предновогодних продаж продуктов к столу.

– Миш, а ты давай не начинай свою пищевую пропаганду, ладно?

– А оно и не нужно, Гер. Наш друг уже наполовину завербован, мясо не ест.

– Ваше дело. Мне только не надо ничего доказывать.

– И не собирались. Просто хотел мыслями поделиться.

– Сами видите, какой мир вокруг. Хотите сто лет прожить? Мне кажется, мы все намного раньше помрем, и вовсе не из-за плохого здоровья.

– Гер, тут дело не совсем в этом. Я и не собираюсь жить до пенсии. Дело в выхлопе, как в автомобиле. Какое топливо закидываешь, так и едешь.

– Я отлично функционирую! – с ухмылкой ответил Герман.

– Понимаешь, физически-то да. Но какие энергии? Голова как соображает? Чувствительность, ментальное тело…

– Вот это важно, – подключился я. – Когда мясо ел, то и по жизни меня будто бы что-то вело, то есть не сам я принимал решения, да и сны другими были. Возможно, простое совпадение. А вдруг это взаимосвязанные вещи? То есть ты можешь начать повышать свой уровень энергетики и в итоге не сможешь принимать в пищу мясо, а можешь перестать есть мясо, и твой уровень энергетики повысится.

– Ребят, пощадите меня. Потом похвалите друг друга за свои пищевые подвиги. Пожалуйста! – скорчив скорбную мину, произнес Герман.

– Ладно, все-все, уже закончили, – ответил Миша.

– Вы часто сюда ходите? – сменил тему я.

– Стараемся каждые выходные, но там как получится.

– Я каждую субботу или воскресенье, а Миша иногда прогуливает.

– Ну извини, бывают дела.

– Ага-ага… – будто бы обвиняя в чем-то Мишу, кинул на него взгляд Герман.

– Я в проруби несколько раз купался, ощущения классные. Но постоянно ходить не получается. Мотивации что ли нет… Вернее, не вижу надобности делать это так часто.

– Прорубь – это отлично! – ответил мне Герман. – Ты же чувствуешь, как это закаляет твой организм, как все внутри горит? Ощущаешь себя сверхчеловеком? Неужто нет мотивации хотя бы раз в неделю побыть им?

– Наверное, в данном случае это больше физический термин, а мне интереснее духовные процессы и совершенствование.

– Духовные тоже есть, – сказал Миша. – Поднять свою задницу и приехать к проруби, пересилить себя и залезть в холодную воду. Это же не только тело, но и дух, волю закаляет.

– Да, это я чувствую, но мне не хватает именно духовной практики. Как бы пощупать эту закаленную духовность? Все же считаю, что по большому счету это всего лишь физическая закалка.

– А чего ты ждешь? – продолжил Герман. – Что вылезешь и станешь пуленепробиваемым? Или научишься молниями стрелять?

– Гер, ну ты же понял, о чем он. Зачем сразу в крайности впадать? Тем не менее иногда чувствуешь себя пуленепробиваемым, когда после проруби ни одна болезнь тебя не берет.