Станислава Алексис - Maneken Ecstatic. Евангелие от человека Земного

– Благостно ли есть мясо?

– Раньше – да, без вариантов. И сейчас, но с оговорками.

Животные… Животные помогли нам всем выжить: согрели, накормили, вспахали наши поля. Их жертва ради нас выглядит куда более внушительно, нежели смерть Христа, которая тоже, якобы, ради нас… от которой ни холодно, ни жарко и ни сытно… зачем же нашими грехами оправдывать его перформанс.

Мы пользовались жертвой животных, пока сами не могли стать на ноги, теперь нет нужды в их телах, кроме как дарить им доброту. Они заслужили памятники во имя их массового геноцида человечеством… но даже после всего этого, они продолжают нас кормить, греть и не сбега́ют от нас вознесшись, ибо знают, что нуждаемся. Мы должны беречь китов, пчёл и дельфинов как послов высшего сознания. Они резонаторы. Прекрасные земляне…

Сейчас пора уходить от животной пищи в столь немыслимых масштабах. Поблагодари зверя и природу, если берёшь его плоть или молоко, кожу. В местах, где люди вынуждены жить только благодаря животным, очень свято к ним относятся. Ты бы никогда не добыл столько, сколько на самом деле съедаешь. Тебе на самом деле нужно не больше, чем иногда костный бульон. Быть заядлым мясоедом так же вредно, как и сыроедом резко или не с рождения. Все должно быть эпизодично и в виде диеты.

Пироги с говядиной, пицца с колбасой – это блажь, мы едим это от скуки и всегда понимаем, что можно заменить начинку и сам продукт. Нет, ты не преступник и Вселенная не винит тебя, ей всё равно… или ты ждёшь наказания или оправдания? Ты преступник если унижаешь других за их выбор, а не просто показываешь альтернативный пример.

Цвет воды в пасмурную погоду как Агат, а он сверхъестественный камень… этот цвет… эта секретная сила и доступ к мистике. Океан как мужчина – немного стыдит, смущён твоей наготой и сразу накрывает волной чтобы укрыть и умыть, дать тебе платье из пены и песка… рычит, берет тебя.

Океан – великая и мощная Гидра. Говорят, что высший разум живет на небе, но если он есть, наш персональный и земной, то он живет в крови Океана. Он не менее таинственнее нашей солнечной системы – он наша соленая система. Он дышит, он рожает обитателей и кормит давно ушедших от себя детей – загорелых островных жителей. Океаны не уступают космосу, они наземные неизведанные планеты, на которые мы имеем счастье летать; он разрешил войти в своё тело, шумел, пенился, показал мне самых красивых животных… влюбил. И весь этот пейзаж так оправдывал мое голое тело. Я всегда дарю воде подарки при первой встрече или после долгой разлуки, снимаю с себя одно из украшений или приношу отработанный талисман… возвращаю природе. Взамен, море всегда выносит волной мне в дар сильный и красивый камень, как новую заряжённую помощь.

Самая сильная стихия, у которой внутри, там, под водой, скрыты от нас существа и их дома, кладбище людей и кораблей, терабайты нашего горя, которое мы приезжаем смывать из тела и души. Соль абсорбировала в себя все мысли, обнулила. Вы же знаете, что у воды есть память, а сила слова объединённая с теплом рук на чашке с водой, делают из обычной жидкости – самое сильное лекарство.

У меня свидание с морем – моим живым, огромным ламантином, который дышит соленым ветром мне в лицо, а оттуда, через поры – прямо в душу… я буду плавать по волнам как по китовым артериям. Сейчас хочу… Хочу соленые губы, хочу обнимать свою любовь не сухим зимним телом, а мокрым и прохладным от волн и вод. Мне нужен новый воздух, в котором витают новые мысли и силы, и они налипают с загаром, который мы привозим в свои дома и растаскиваем по комнатам. Тяжелее всего потом возвращаться в нелепый огромный город… ты не веришь, что люди могут ежедневно жить в красоте миниатюрных европейских городов или на райских островах. Кажется, что когда ты уезжаешь – то все пейзажи вместе с людьми сворачивают как декорации и увозят на огромных фурах, как шапито, оставляя после себя чистополье. Потому что так не бывает, что бы красота была ежедневной правдой чьих-то глаз. Это не может быть чьей-то надоевшей повседневностью… а уже дома накрывает тоска черная по всем этим городам… Но ты посмотри какая красота дома, вскрой её. Однажды ты поймёшь, что три славянских сестры «отсталые» по сравнению с Европой и Америкой на благо, это, возможно и спасёт нас.

Я перенесла тело воздушными суднами и говорю своему двойнику в отельном зеркале, о том, что мои волосы выросли от смеси трав ещё на родине, и я хочу чтобы в них запутался ветер новой страны, который обнимает по ночам воды Сены и зализывает раны обугленного Нотр-Дама. Мои клетки разбросаны по планете: ресницы, слюна на стаканах в финском кафе, дерма кожи на ручке израильского отеля, отпечаток ладони на карельской древесине… но куда бы мы ни поехали – всегда берем с собой свою страну: в чертах лица, в акценте, в менталитете. Мы обмениваемся культурой через взгляды, принимая нашу инаковость…

Другие города и страны – это побег и поиск одновременно. Когда всё очень хорошо и когда всё до смерти плохо… единственное лекарство… и если бы люди не относились ко всему в этом мире как к информации… не просто изучали океаны на уроках географии, а срывались из насиженных мест лишь ради того, чтобы поцеловать воду и задохнуться от сладости нового воздуха – все бы были предельно счастливы. Нет ничего прекрасней, чем узнавать быт и традиции… видеть всё, что сделали мы, на поверхности шара.

В Париже, на могиле Бодлера я оставила своё дыхание и воздух мной пропахший, чтобы ещё раз туда вернуться и не забыть постоять у Сартра, попросить больше ненужного ему таланта для себя. Я шла мимо старых домов и кладбищ, постройки говорили мне, что уже несколько поколений подряд, люди смотрят на них, живут в них. Стены их как кожа, вечно выкрашенная.

– «Люди видели нас, умирали и исчезали… приходили новые, а потом распылялись. Вы рождались и растворялись, а мы за вами наблюдали. Мы дома Москвы и Парижа и мы дети войны, писателей и революций».

Оставшиеся сутулые Атланты, по волнам электропередач между собой обмениваются страхами.

– «За что они так с нами? Нас многих уничтожили, стёрли с карт. Рената, в ленте о песне Риты – поведай людям, что мы почти архитектурные призраки.

Питер. Вы бывали там? Я млею от этого города, я не замечаю в нём прохожих, ни одного лица. Петербург пропитан уютом, но в то же время, в нём сила и мощь северного города. Допотопного города. Город Бога ВА́РВАРА. История показывает нам результат, но не говорит через какой рабский труд людей служебных, этот город поднимали и расчищали. Так и из-за подмены понятий, наши потомки не узнают чем на самом деле были все протесты 2020 и 2021 года… они будут окрашены тем, чем позволят их изобразить в будущих книгах по истории.