Надежда Богомолова - Жена. Любовница. Йогиня

Вика

– Вика, подъем! – требовательный голос с приказными нотками разрезал вязкую темень зимнего утра.

Волшебный сон развалился на сверкающие куски и пропал. А ведь там было море, сказочной формы отель, он и она в шикарной комнате. Все как в любимой «Санта-Барбаре».

В предрассветные часы спится крепче всего. Ну почему надо разлеплять глаза, наскоро умываться, жевать безвкусный бутерброд и тащиться в школу? Безвкусный потому, что рецепторы еще спят. И правильно делают. Все разумные, да и неразумные существа понимают, что пока темно – надо спать. А уж как выползет тусклое январское светило часиков в одиннадцать, можно потихоньку вылезти из нагретой одеяльной норки. Быстро, обжигая ноги о холодный линолеум, прошлепать на кухню, закутаться в плед, вжаться в потертую обивку «уголка». А уже потом благосклонно принять у мамы чашку чая и, прихлебывая ароматную лаву, по глоточку вливать в себя жизненную силу. Так и бывало по выходным. Кухня встречала солнечным светом, шкворчащей яичницей, маминой улыбкой.

Спустя годы вспоминаешь не конкретное изображение, а целые образы. Мама. Большая, пахнет хлебом, глаза усталые и такие родные.

Но это все лирика. Сейчас я в детстве, и сегодня самый что ни на есть «трудовой будень».

Мама повторяет побудку уже второй раз, а это чревато стягиванием одеяла, тереблением за пятку и прочими, выработанными в течение долгого времени, приемами.

Мама спешит. Ей еще готовить завтрак, потом бежать на работу. На мне сборы, свои и братьев. Каждый день завожу близнецов в сад. Так получилось, что он как раз по дороге в школу.

Поэтому приходится безжалостно расставаться с теплыми одеяльными объятиями, прогонять остатки сонных грез о красивой жизни и приниматься за ответственные, совсем недетские обязанности.

Спустя годы спрашиваю себя: «Интересно, как вышло, что десятилетняя девочка стала вдруг второй мамой паре мелких шалопаев?» Я почти не чувствовала себя их сестрой. Столько раз меняла подгузники, варила кашу и кормила, гуляла, толкая перед собой коляску, и отводила в садик. Но тогда это было в порядке вещей. Другой реальности та Вика не знала. А отказать маме в помощи – все равно, что предать родину. Так казалось маленькой мне.

Не подумайте, что жалуюсь. Я очень люблю братьев и маму. Но непомерный груз взрослых забот, возложенных на хрупкие детские плечи, неминуемо должен был оставить отпечаток.

И он остался. Я привыкла тащить по жизни ворох обязанностей – своих, чужих, не особо разбираясь в мотивах и не прислушиваясь к своим ощущениям. Надо, так надо.

Школа – с медалью, универ – на бюджет, сессии – на отлично. Выбрала экзотическое направление – востоковедение, корейский язык. М-м-м… Если быть совсем точной, то выбирала мама. Да, это было более перспективно, чем игра на сцене. Быть актрисой – моя мечта. Она так и осталась нереализованной. Незакрытый гештальт, говоря языком психологии.

Закаленная годами жизнестойкость помогла поехать на заработки в Корею еще во время учебы. Очень быстро проявилось истинное лицо этой авантюры. Бывали дни, когда денег хватало только на одну пачку сухой лапши. Но я по-прежнему не терялась, начала вкалывать даже больше и в итоге заслуженно заработала хорошую репутацию бизнес-переводчицы.

Между деловыми переговорами и командировками я успела забеременеть. Отцом ребенка был коллега из Кореи, роман с которым продолжался несколько месяцев.

Раньше врачи говорили, что из-за определенных медицинских показателей я смогу стать мамой только с помощью особых лечебных манипуляций. Поэтому я была уверенна, что беременность мне не грозит. Судьба же распорядилась иначе.

После жуткого недельного токсикоза я, наконец, купила тест. Просто для галочки, уверенная в том, что тошнит меня от лекарств. Вы не представляете мое состояние. Как же я была обескуражена, обнаружив две полоски. «Что скажет он?» – пронеслось в голове.

– Доён, ты будешь папой, – буднично произнесла я во время обеденного перерыва, за столиком в кафе.

– О! Ты серьезно? Нет, это правда? Я… Я готов жениться, – победоносно заявил мой не совсем запланированный избранник. Да, ребенок должен быть рожден в браке. Я тоже придерживалась традиционной точки зрения.

Была ли я рада? О да! Мне, вообще-то, было не так важно, как к этому отнесется будущий отец. Я была благодарна уже за то, что жизнь дала мне шанс стать матерью без продолжительного лечения, что шло вразрез с мнением врачей. Кстати, они еще долго придерживались прогноза, что «все может пойти не так». Но я была уверена, что все сложится наилучшим образом. Я сильная. Я – мама. Я вытяну. Я смогу.

Мы вернулись в Россию, чтобы я закончила учебу. Поженились, родился сын. Потом уехали на родину мужа, в Корею. Я продолжала так же пахать на благо семьи. С ребенком помогала свекровь. Муж тоже старался изо всех сил. Получил выгодный контракт в Москве и поехал обустраивать семейное гнездо. Я с сыном пока продолжала в том же бешеном темпе крутиться в Корее.

Свое двадцатипятилетие я встретила цветущей пышной брюнеткой с громким голосом, грудным смехом и энергичной походкой. Я была уверена в своей женской привлекательности, строила четкие жизненные и бизнес-планы, принимала их исполнение как должное и вообще была крайне безапелляционна в суждениях. Привыкла полагаться на себя, не ждала поддержки мужа или родителей – ни моральной, ни материальной. Всех все устраивало. В моей вселенной было место работе и любви к ребенку. О любви к мужчине, романтических порывах я как-то не задумывалась. Считала, что нужно слушать разум и незаметно для себя задвинула все тонкие материи на дальнюю полку действительности. Но, как показали последующие события, чем тщательнее мы закрываем глаза на какие-то свои потребности, тем уязвимее становимся, столкнувшись с ними лицом к лицу.

Виктор

Итак, в то время моей работой было сопровождение бизнесменов из США, Англии, России, всех кто знал русский или английский и совсем не понимал по-корейски. Параллельно оттачивала искусство ведения переговоров, изучала бизнес-стратегии и совершенствовала язык.

Но в этой бешеной гонке я практически не общалась с той, чье лицо видела два раза в день, когда чистила зубы. «Вика, чего ты хочешь? Как живешь? Любишь ли мужа?» – эти вопросы даже не успевали прийти в забитую мыслями о работе и быте голову.

В поездках я общалась с партнерами в отелях, ресторанах и даже непосредственно в номерах. Кроме перевода на переговорах я часто болтала с гостями на разные темы: о жизни, о путешествиях. Я спокойно оставалась с мужчинами наедине и продолжала беседу о том, что их интересовало. Безо всякого сексуального подтекста. Были, может быть, один-два случая, когда я получала чересчур навязчивые комплименты и недвусмысленные намеки. Но четко обозначенной замужней позиции обычно хватало, чтобы остудить чрезмерный пыл поклонника.