Т. К. В. Дешикачар - Сердце йоги. Принципы построения индивидуальной практики. «Йога-сутры» Патанджали. «Йоганджалисара» Шри Кришнамачарья

– Я изучал асаны , но над ними я работал всего около полугода. В свои двадцать пять лет я был очень гибким. Он часто брал меня с собой на лекции, где я должен был демонстрировать асаны , пока он объяснял их особенности. Он говорил мне, как делать асаны , и я выполнил его указания.

Асаны не представляли для меня сложности, и они не играли существенной роли в наших с ним занятиях. Гораздо больше времени мы посвящали изучению текстов, диагностике по пульсу, работе с больными и изучению важных принципов преподавания йоги. Я должен был учить, потом задавать вопросы. Например, я не знал, как преподавать йогу беременным женщинам. Когда возникла необходимость, я спросил у отца, и он дал мне совет. Он внимательно наблюдал за моими учениками и за тем, как я работал с ними. Даже в 1989 году, незадолго до его смерти, я никогда не стеснялся обратиться к нему за советом, и он всегда отвечал на мои вопросы.

В начале моей работы с отцом мне иногда приходилось слышать: «Сейчас ты учишь неправильно». Он говорил это при моих учениках, но я никогда не стыдился этого. Наоборот, я радовался, что он помогал мне избежать ошибок. Учеников такое положение дел ничуть не смущало. Возможность получить совет учителя воспринималась как благо. Во время обучения на первое место всегда ставилось благополучие учеников, поэтому я никогда не стеснялся сказать им, что знаю недостаточно и должен буду спросить совета у отца. Такой метод обучения требует доброты от учителя и большой скромности и смирения от ученика. Я могу сказать, что жизнь с Кришнамачарьей и возможность быть свидетелем и участником того, как он работал, как лечился во время болезни, как готовил себе еду и проводил обряды, – все это и было настоящим обучением йоге, которое я прошел у него.

Конечно, мы занимались также и изучением текстов. Это занимало гораздо больше времени, чем изучение техники асан , потому что технику достаточно понять один раз и после этого уже нет необходимости говорить о ней. Тексты же наполняют практику содержанием и дают понимание того, что вы делаете. Некоторые тексты были обязательными, и здесь отношения «учитель – ученик» никогда не ставились под сомнение. Сначала я должен был учить тексты наизусть. Они декламируются особым образом, существуют определенные правила, и обучение проходит в форме слушания и повторения. Только после того, как ученик выучил их наизусть, учитель дает объяснение, и он делает это в той форме, которая, по его мнению, подходит данному ученику. Такое обучение возможно только тогда, когда вы живете вместе с учителем. В прошлом это вообще было единственным способом передачи древних знаний.

В:В наши дни очень сложно жить в таком тесном контакте с учителем.

Что же нам делать?

– Я отдаю себе отчет в том, насколько отличается жизнь моего отца, которому пришлось пройти очень трудный путь, от столь благоприятных для изучения йоги условий, в которых жил я. Отцу пришлось оставить свой дом, отправиться на север, в Тибет, и прожить там восемь лет вдали от своего народа и своей культуры. Мне же для получения наставлений учителя не нужно было прилагать практически никаких усилий – мы жили в одном доме. Поначалу я распределял свое время между работой и учебой. Возможно, из-за этого я что-то упустил, но такова была воля моего отца.

Кришнамачарья в возрасте 100 лет с Дешикачаром.

Я думаю, что в наше время не обязательно жить вместе с учителем. Лучше работать в своей собственной сфере деятельности и время от времени встречаться с ним, чтобы не потерять точку отсчета. Иметь точку отсчета совершенно необходимо. Нам нужен кто-то, кто мог бы держать перед нами зеркало. Иначе нам очень быстро начинает казаться, что мы совершенны и все знаем. Книги и видеозаписи не могут заменить личное общение. Необходимо реальное общение, основанное на доверии.

В:Расскажите, пожалуйста, о своем общении с учителем.

– Мой отец был моим учителем и замечательным человеком. Он был на пятьдесят лет старше меня, так что между нами существовали огромные различия. У нас было разное образование, и мы выросли в совершенно разных условиях, но мне очень хорошо запомнилось, как во время наших занятий он всегда переходил на мой уровень. Я – человек с западным образованием, а он – традиционный учитель. Он сознавал существующую разницу между нами и адаптировал свое учение ко мне. Я вижу в этом великий пример того, что́ мы можем сделать для других как учителя.

Наши родственные отношения никогда не мешали ему быть моим учителем, хотя отношения отца и сына отличаются от отношений учителя и ученика. Мы жили в одном доме, вместе со всей семьей и другими людьми. Я не был способным учеником и часто делал глупости, но он никогда не давал мне почувствовать себя ущербным. Он только подбадривал меня, говоря что-нибудь вроде: «Ты вырос в других условиях». По отношению ко мне он всегда был очень терпимым.

В:Общались ли вы как отец и сын?

– Когда он был учителем, он был учителем. Я был обязан приходить вовремя; если он говорил мне сесть, я садился – это индийская традиция. Он обладал способностью отделять отношения учителя и ученика от отношений отца и сына. Но мы много общались как отец и сын, делая все то, что обычно делают вместе отец и сын.

В:В наши дни люди проявляют большой интерес к концепции недвойственности. Некоторые учителя говорят, что ее понимание – это все, что нам необходимо. В чем разница между учением Вашего отца и учением адвайта-веданты?

– Я процитирую то, что говорил об адвайте мой отец: «Слово «адвайта» состоит из двух частей: «а» и «двайта». То есть, чтобы понять адвайту , нужно сначала понять двайту . Эта идея очень интересна. Другими словами, чтобы понять недуализм, нужно сначала понять дуализм. Мы должны начинать с нашей реальной ситуации. Большинство из нас находится в состоянии двойственности, и мы должны признать дуализм и начать с него. Только через это можно прийти к единству и постичь недвойственность. Подумайте, если бы существовало только единство, откуда бы взялось понятие или концепция двойственности? Сама концепция адвайты предполагает наличие двойственности. Йога формирует человеческий ум. Она связывает два, и, благодаря этой связи, два превращаются в одно. Это и есть адвайта . Поэтому йога – это движение к адвайте . Нужно признать наличие двойственности и затем превратить ее в единство. В противном случае, сама идея адвайты становится объектом. В тот момент, когда я говорю, что я – адвайтин , я превращаю слово «адвайта» в объект и создаю в себе двойственность. Йога – это метод и подход, который позволяет практически реализовать идею недвойственности. Вот почему величайший учитель адвайта-веданты комментировал «Йога-сутры», объясняя важность йоги и акцентируя внимание на значимости таких вещей, как нада (звук) и бандха («поза-замок»). Он говорил о йоге как о важном средстве достижения цели, которую называют адвайтой .