Михаэль Лайтман - Всемирная история в зеркале каббалы

Как разобраться в указанной тематике? Чтобы ответить на этот вопрос, нужно иметь в виду, что каббала уже демонстрирует динамическую, пронизанную обратными связями, иерархизированную картину мира, сотканную из сложным образом взаимодействующих энергетических потоков (предполагающих, если пользоваться синергетической терминологией, объемные источники и стоки энергии, распределенные в сплошной среде исходящего от Творца света), на основе которых «нелинейным образом» самоорганизуются устойчивые и одновременно эволюционирующие образования, чей статус, в зависимости от точки зрения (и дисциплинарных пристрастий), может быть отнесен либо к духовной, либо к физической сферам. Более того, все каббалистическое мировидение пронизано духом «человекомерности» и «динамикой неоднозначности» – неоднозначности в смысле приписывания характеристик тех процессов, кои происходят здесь и теперь, какому-либо концептуально оформленному региону познавательной деятельности, будь то философия, психология, этнология, биология, космология и т. д. Последнее обстоятельство подчеркивает принципиально междисциплинарный характер тем и способов их изложения, которые присутствуют в каббале. Еще раз подчеркнем, что речь не идет только о внешних аналогиях между достижениями современной науки и каббалистическими сюжетами. Речь, скорее, может идти о поиске плодотворных взаимовлияний именно на уровне стратегий мышления, ориентированных на выявление онтологических оснований неустойчивого нелинейного мироздания. Речь идет о создании зон взаимной (альтруистической) открытости внешне радикально разнесенных в культурном пространстве способов переживания мира, о коммуникативном взаимопересечении когнитивных потенциалов этих областей.

И тут выступает одна из главных интенций книги: сопряжение каббалистического видения мира с теми самоорганизующимися процессами, которые в нем происходят. Вся совокупность каббалистического мировидения подразумевает личностную вовлеченность конкретного человека в то круговращение, которое задается «всеобщими законами». Подобные настроения можно обнаружить у видного немецкого философа Эрнста Блоха. Согласно Блоху, мир несовершенен, но он совершенствуется. И совершенствуется через обратную связь, каковую человек может получить лишь через продумывание, прочувствование чего-то, что подобно ему самому. И такое прочувствование движется по двум путям: одно «вниз» по цепочке от Творца до «нашего мира», и другое – «вверх» к источнику света. Двигаясь по этим двум направлениям, образующим цикл, человеку следует, привлекая все внутренние усилия, пройти своего рода петлю обратной связи: обрести (эгоистическое) знание о мире, а затем направить свое движение (альтруистическое) в сторону Творца, но уже с обретенным знанием. Данный сюжет блестяще исполнен в предлагаемой читателю книге, особенно в сюжетах, связанных с тем, как проходило становление современной цивилизации. Именно такого рода внутреннее, чувственно-интеллектуальное движение обеспечивает возможность выстроить то, что в каббале именуется термином «экран», позволяющий восходить от одного уровня бытия к другому (от сфиры к сфире).

Еще раз подчеркнем, что такой мотив созвучен одному из наиболее современных направлений науки – синергетике, – когда речь идет о том, что сама способность к познанию порождает реальность, конгруэнтную тому, чем является сам человек. И здесь, если так можно выразиться, возникает некий кибернетический мотив: человек творит мир через осознание собственной причастности к последнему, а познает себя через постижение мира. То есть, здесь мы имеем дело с циклическим движением гештальтов, образующих онтологическое пространство света Творца. И каббала тогда выступает в качестве особого, глубоко и фундаментально разработанного инструмента, дающего возможность вступить в подобные петли положительной обратной связи, не замыкающие систему саму на себя, а раскрывающие ее во внешнее пространство (альтруизм). И не случайно, что сам термин «сфира» – соединение «цифры» и «сапфира» – отсылает к сочленению «духовного» и «материального». Не будет большой натяжкой предположить, что емкий образ «сфирот» конгениален мотивациям творческого ума физика и математика, пытающегося соединить в одно целое, с одной стороны, свет, а с другой – исчисление (Декарт). Тем самым каббала может рассматриваться как генератор становления, самоорганизации мира и человека как его составной части, претерпевающего «фазовый переход» от эгоистического потребительского состояния сознания, мышления и чувствования к альтруистическому сознанию дарения и самоотдачи.

И тут встает вопрос: можем ли мы управлять такого рода самоорганизацией? При ответе на него исходным положением является установка на то, чтобы не противопоставлять социальные и естественные процессы. И когда такие процессы не противопоставляются, каббала предстает как набор парадигм коммуникаций, она реанимирует древние коммуникативные стратегии и показывает, как они разворачиваются на современном этапе. В этом пункте каббала опять же резонирует с философскими стратегиями Эрнста Блоха, трактующего мир как нечто незавершенное и несовершенное. Каждый из нас удерживает в себе подобную незавершенность и, одновременно, обязан завершить последнюю в себе. Мир предстает в качестве некоего проекта, который должен быть продолжен людьми, поскольку Творец уже выполнил то, что предназначил для человека. Отсюда и возникают мотивы, связанные с грехом, виной, утратой и поиском смысла существования. Человек, будучи несовершенным, должен доделать мир, оставленный ему Творцом, но доделать в согласии с планом Творца (петля положительной обратной связи). Но если мир представлен как незавершенный процессуальный гештальт, тогда в нем должна присутствовать особого рода целевая причинность высшего порядка, обусловливающая существование формосозидающих сил, направленных на завершение такого гештальта, то есть присутствует некий сверхпорядок (и, соответственно, иерархия порядков, кои могут согласовываться, а могут порождать хаос). Но именно каббала, как живая духовная традиция в диалоге с современной постнеклассической наукой и синергийной антропологией, вооружая нас инструментом когерентного согласования порядков бытия, выступает одновременно и инструментом преодоления хаоса, а тем самым обретения и нового сознания, самоотдачи, и нового смысла человеческого бытия, идущего на смену эгоистической предыстории человечества.

Все дети проходят через период задавания «больших» вопросов. Меня интересовало, откуда я возник, куда мы все деваемся, когда перестаем быть, а особенно волновал вопрос: в чем смысл жизни? Может быть, потому, что мои родители оба были врачами, я искал ответы в области науки. И наверняка потому, что сферой моих поисков была именно наука, ответы, которые я находил, были скорее общими, чем конкретными.