Тома Ларионова - Виртуальный зять из деревни Гадюкино

«Женщина как чайный пакетик. Никогда не знаешь, насколько она крепка, пока не бросишь её в кипяток.»

Элеонора Рузвельт

Глава 1

Знакомство с зятем

Я не умею плакать. Не совсем, конечно, но меня точно нельзя назвать сентиментальной барышней, которая по поводу и без повода может всплакнуть или лить слёзы рекой. Жизнь в детстве обошлась со мной сурово, именно поэтому я поставила себе цель – быть сильной, независимой, стойкой и самостоятельной. Женскую слабость не признавала. И что же? Оказалось, что мужчины любят именно слабых женщин, они их оберегают, холят и помогают во всём. Сдувают с них пылинки, становятся для них «каменной стеной». Сильные всю жизнь тащат на своих хрупких плечах всё – дом, хозяйство, детей, работу и… мужа. Как правило, у сильной женщины в браке именно она становится примером для подражания, и её дети вырастают с чётким пониманием, кто в доме хозяин. Так произошло и у меня. Дочка выросла с независимым характером, лидер по натуре, ответственная, энергичная, готовая по первому зову броситься на помощь, не важно, родственник это или просто знакомый. Она тоже не любит плакать, хотя с её развитой интуицией и сострадательностью были в её жизни периоды, когда она не могла сдержать слёз. Вот и в тот летний день, когда ничего, или почти ничего, не предвещало беды, моя дочь, да и я вместе с ней, плакали навзрыд. Мы не ожидали, что жизнь в один миг может разлететься, как осколки разбитого зеркала…

– Как ты относишься к пробному браку?– спросила меня дочь по телефону.

– Что, что? – переспросила я, чтобы выиграть время.

– Ну, ты не будешь против, если я перееду из общежития в квартиру к Вадиму? Хотим попробовать жить вместе…

– Алёна, скажи честно, от моего ответа что-то зависит? Ты ведь уже переехала?

– Извини, мам, переехала… Но всё равно хотела спросить…Ты же можешь объявить мне войну, как когда-то брату, а я этого не перенесу. Ты правда, не против? – в голосе дочери слышалась надежда.

– Нет, девочка моя, я тоже сделала работу над ошибками. Ты вольна сама распоряжаться своей жизнью. Только прошу тебя, не наделай в ней непоправимых ошибок. Ты понимаешь, о чём я?

– Ты о детях? По этому поводу не волнуйся, я девочка подкованная. Много книг на эту тему прочитала. В общежитии все подруги обращаются ко мне за консультациями. Так что в ближайшее время ты второй раз бабушкой не станешь!

– Хорошо, успокоила. Но всё же мне хочется познакомиться с Вадимом. Давай в ближайшие выходные я приеду в столицу? Заодно привезу тебе зимние вещи и домашние гостинцы.

– Это будет здорово! Мы тебя встретим на вокзале. Сообщи, когда купишь билет. А теперь я побежала. Пока, мамуль, чмок-чмок!

Телефонный разговор выбил меня из колеи. Если честно, я, воспитанная в традиционных понятиях о семье и браке, не разделяла моду на свободные отношения между молодыми людьми. Только сказать прямо об этом дочери не посмела, боясь потерять её доверие также, как когда-то потеряла близкие отношения с сыном из-за его великой любви. Да и своим прямым ответом я уже вряд ли изменю общественную мораль, те установившиеся правила поведения в наши дни, а шёл 1998 год, когда девушки соглашаются как бы временно, понарошку, выходить замуж. А если не соглашаются, то остаются у разбитого корыта. Сколько у нас в стране красивых и одиноких женщин! Мне как матери хотелось, чтобы дочка удачно вышла замуж за любимого человека, который ценил бы её, оберегал, поддерживал, был надеждой и опорой в горе и радости, крепко стоял на ногах и был материально обеспечен. Как любой другой матери, хотелось для своей ненаглядной дочери принца, а цвет коня уже не важен. Я умом понимала, что так не бывает, но очень этого хотела! То, что у Вадима в ближайшем Подмосковье есть своё жильё, добавило небольшой плюс будущему зятю. Есть ли ещё плюсы? Не знаю, увижу при встрече.

В моей памяти до сих пор осталось первое впечатление, когда на перроне рядом со своей длинноногой красавицей дочерью я увидела мальчика ниже её ростом, худого, да к тому же восточной внешности! Хорошо, что я заметила их из окошка приближающегося поезда, у меня было некоторое время справиться со своими эмоциями. Когда я вышла из вагона, на лице была приклеена улыбка, и дежурные фразы приветствия прозвучали вполне дружелюбно. Дочка представила меня своему избраннику, он забрал тяжёлую сумку, и мы, как и все приезжающие в столицу, спустились в подземку. О чём мы говорили в течение двух с лишним часов, пока добирались до их дома, я сейчас уже не помню. Остались только смутные воспоминания о том, что всю дорогу я украдкой наблюдала за Вадимом и старалась внушить себе мысль, что выбор дочери нужно уважать, что не мне с ним жить, что не нужно родителям вмешиваться в отношения молодых людей…

Какие правильные были мысли! И как трудно удержаться, чтобы действительно не вмешиваться… Разве что улететь на другую планету! И всё же, по прошествии двадцати лет, я могу с уверенностью сказать, что материнское сердце не обманешь. Оно билось неровно, предчувствуя катастрофу.

Говорят, что моя бабушка по отцовской линии была колдуньей. Когда в детстве мы приезжали к ней на каникулы в далёкую сибирскую деревню, я сама убедилась в этом. Ну, вылечить царапину, отравление или кашель – для неё пара пустяков. Но ведь она могла предсказывать судьбу! Как-то пришла вечером из гостей и говорит:

– Была у Кузьминичны. Плохи её дела. В конце недели схороним.

Так всё и случилось. Не знаю, дар у неё был от природы, или её бабка ей таинственные знания передала. Меня бабушка колдовству не обучала, но всё равно в моей жизни случаются озарения-предсказания, как говорят по-научному, на подсознательном уровне. Я отмахиваюсь от них, но потом, когда всё случается так, как когда-то привиделось, вспоминаю об этом. И теперь я точно помню, что в первые минуты знакомства с Вадимом, в подсознании промелькнула мысль: «Не пара он ей, не пара!»

В тот, свой первый приезд к молодым, я сделала всё, что могла. Тогда я думала, что поступаю правильно, помогая молодой семье. Я сразу увидела убогость обстановки в квартире-«хрущёвке» – какой-то обветшалый диван, старомодные кресла, дешёвые занавески и истёртые ковры, допотопную стенку, а также полупустой холодильник. Всё это говорило о среднем, или даже ниже среднего, достатке в этой семье. Вадим только что вернулся из армии, а у его мамы и бабушки не было средств, чтобы одеть мальчика. Отца у него не наблюдалось. Мы с мужем в эти непростые девяностые годы смогли удержаться на плаву и помогали дочери учиться в престижном вузе столицы. Нет, мы не были богачами – миллионерами, но достаток нашей семьи был гораздо выше, чем у родственников Вадима.