Татьяна Артемьева - Последний Рим, или Конец лжепророка

Плебс оказывается преемником религии Деметры, несущей в мир идеи ложного прогресса и с ними внедряемую программу общины равных, полиса. Религия Деметры, насаждаемая сверху, государством непосредственно, проповедуется именно низам. Религия зверей действует и находит свою паству.

Кем предводительсвует ложный Гермес? Он – предводитель жуликов и воров, сам заядлый плут, вор и убийца:

"Могу предводителем жуликов стать я…" (Hom, hymn III 175) – заявляет Гермес, и кому? – собственной матери, успокаивая ее относительно собственного будущего. Ценности религии зверей несопоставимы с людскими понятиями, а святыни ее неприемлемы для людей. (О Гермесе и перечисленных свойствах см. ч. IV, I).

Союзник и учитель Гермеса Аполлон – "наставник в убийстве" (Татиан. Oratio… 86 в с) и покровитель захвата и создания союзов общин. (См. гл. "Самость и ее боги" ч. III). Проповедуемая божествами самости религия не только исходит от богов – воров и убийц, но и проповедуется таким же ворам, разбойникам и убийцам. Поэтому совершенно естественным образом в такой цепи между божествами-разбойниками и разбойничьей паствой и возникает религия, в основе которой – чисто разбойничий подход к жизни, основанный на захвате, насилии и распределении равных долей между членами разбойничьей шайки. В результате задействования подобной идеалогии и появляется секта ессеев “кумир – Молох”, о которой Иосиф Флавий пишет: "все у них общее, и одежда, и жизненные припасы". Христианские апостолы живут так же: "все верующие были вместе и имели все общее… и разделяли всем, смотря по нужде каждого" (Деян, 2).

Взамен попранной святыни неравенства на престол было водружено разбойничье равенство, в основе которого лежит преступление.

Разрушение дарованного вселенной порядка вело к хаосу и беспорядку. И лжепророк не говорит, он вопиет о хаосе, призывает его как манну небесную, ибо крушение основ – его задача:

"Пусть все смешается!

Пусть все стихии спутаются, смешаются и столкнутся между собою!.. Пусть все ввергнется в хаос, и пусть из хаоса выйдет мир новый и возрожденный!" (Бабеф. Трибун народа, № 35)

Из чего совершенно логично вытекает:

"Пусть заговоры возникнут! Пусть возникнет бунт!" (Там же).

Заметим, что и в таких поздних воззваниях к собственной аудитории лжепророк сохраняет личину жреца религии зверей, со свойственными ей штампами «пусть», "да будет", привычными для мага, совершающего чудеса (насилие над природой и людьми).

Равенство для него – столь же магически привлекательно, сколь само разрушение всего, хаос и буря.

"Пусть слова равенство, равные, плебейская доктрина станут кличем объединения всех друзей народа" (Там же).

Так сеется вражда и рознь, сталкиваются уже расщепленные лжепророком и губителем слои общества, рождаются опустошающие мир революции, вследствие которых низкие оказываются на самом верху, а высокие в самом низу. Таково влияние насаждаемой системы равенства на историю Земли.

Когда мы говорили о попрании основ цивилизации, частной собственности и частного интереса, а также сопутствующих им субстанций развитого общества, мы не упомянули об одном важнейшем элементе цивилизации. Я говорю о субстанции золота и денег. Золото было попрано лжепророком злостно и беспощадно.

Оскорбление святынь цивилизации включало и оскорбление золота.

Золото – это воплощение солнечной энергии в металле. Золото несет в себе залог земного баланса. Оно – своеобразное связующее звено между богом желто-золотых звезд, звездою Солнцем, дающей Земле жизнь, и детьми Бога и Земли – людьми, обладающими солнечными душами. Этот мягкий, красивый, излучающий энергию металл оболган, осквернен и втоптан в грязь лжепророком.

В кампании против золота лжепророк привычно прибегнул к клевете. Золото было представлено как зло, а значит грех. И неудивительно, ведь золото было балансом души и природы, потребностью в красоте и удобством жизни, достаточно высокой, чтобы раздражать лжепророка независимостью такой жизни от низких и надуманных законов суперморализованного мира нищей общины. Золото было субстанцией, которая обеспечивала стабильность денежной валюты, достаточно удобной для всех видов операций с недвижимостью, сделок по вложению и наследованию капитала, и всего остального процесса функционирования цивилизованного общества, основанного на святыне неравенства. Деньги закрепляли и защищали неравенство, деньги поддерживали и охраняли саму цивилизацию как таковую. И для того, чтобы разрушить основы цивилизации, лжепророк обрушивается на само понятие денег так же, как он обрушился на понятие собственности. Деньги – атрибут высокоорганизованного общества, а в грязной общине равных, где царит разбойничий способ приобретения благ (война) и разбойничий способ раздачи добычи (распределение долей), деньги не нужны и даже вредны. Деньги – враг лжепророка. И потому лжепророк буквально борется с деньгами, уничтожает деньги, отменяет деньги, разрушает их чисто физически. Так, Ликург в Спарте изобретает специальный способ обработки железа, делающий его ломким и малопригодным для использования даже в качестве денежной громоздкой монеты, которую вводит взамен золотой. В результате реформы Ликурга железные деньги перевозились на повозках. При этом железо, ставшее чрезмерно хрупким, рассыпалось на глазах, что доставляло удовольствие деятелю лжепрогресса Ликургу: деньги разрушались.

Кампанию по переустройству Спарты Ликург начал с обращения к оракулу Аполлона. Соотнесясь с Аполлоном так же, как соотносился с Саваофом Моисей, Ликург пустился в реформы. Прежде всего ослабив царскую власть и установив власть Совета старейшин, Ликург "осуществил раздел земель на равные участки". И, как он выразился, "чтобы окончательно уничтожить всякое неравенство и несоразмерность, он желал разделить недвижимое имущество, но, видя, что собственнику будет тяжело лишиться своей собственности прямо, пошел окольным путем… Прежде всего – он изъял из обращения всю золотую и серебряную монету, приказав употреблять одну железную". Железных денег требовалось очень много, а перевозить его было неудобно, и потому количество денег в Спарте сократилось физическим путем. А те, что имелись, не представляли никакой ценности. "В Спарту не являлись ни ораторы, ни содержатели гетер – там не было денег. Таким образом, роскошь… исчезла сама собой" (Плутарх. VII–IX. Ликург и Нума. Ликург. Сравнительные жизнеописания. С. 99–100). Так пишет осведомленный в очень многих вещах до фантастически мелких деталей Плутарх. Но мы не спрашиваем лжепророка: "Откуда он знает?" Он знает, как организовать хаос и беззаконие. В этом можно не сомневаться.