Елена Мир - Управляемые сны – 2. Если Душа не спит

Или первый вздох родившегося младенца… Это одиночество младенца, вкусившего со вздохом первый «поцелуй» жизни. Младенец один на один с этим новым знанием, и он еще не может словесно объяснить его, как и тот человек, который «улетает» из физического тела – «улетает» в другие миры безвозвратно для данного времени… И здесь ему уже не нужны слова объяснений.

Так человек, открывая новые миры неизведанных пространств, остается один на один со своим потрясающим открытием – знанием, которое часто трудно выразить словесно и в которое другому человеку сложно поверить.

Такое одиночество одновременно присутствует во всем сущем индивидуальном осознании, и его нет в целом, в единении, в сути…

Ричард Бах отразил это состояние одиночества, написав легенду о чайке Джонатан Ливингстон. На пути знания каждый человек уходит от своих собратьев и идет по пути к неизведанному в одиночестве. Таким образом проверяется и испытывается его индивидуальность, его возможность самостоятельно достичь высот совершенства.

В дальнейшем человек может, предельно развив все свои способности, на абстрактных крыльях силы и удачи достичь тех, кто уже прошел этот трудный путь в одиночестве. Но на самом деле одинокому путнику это неизвестно. Он каким-то образом узнал или вспомнил о тайне, о потерянном рае, ставшем легендой, и более в арсенале его знания-багажа ничего нет, кроме надежды и устремления… Очень многие ищущие находятся в таком одиноком «полете» к пределам известного и неизвестного…

Часто звонившие и писавшие мне письма просили написать продолжение моей личной истории. И я пыталась, но написав несколько страниц, читала их и видела все уже совсем по-другому. Мне не нравился текст, он как будто был не моим. Проходило время, я снова садилась за стол, но уже на следующий день, читая написанное, понимала, что и это – не то, как будто совсем не я пишу свою историю…

То есть, как только какой-либо эпизод достигал объема нескольких страниц, через некоторое время у меня возникало ощущение, что то, что я написала, не отражает настоящий момент времени, так как я снова изменилась и все вижу под новым углом зрения.

С другой стороны, я понимала: что-то, что со мной происходит, является лишь показателем движения энергии – нечто трансформировалось и постепенно зрело во мне. Наконец я поняла, что мне мешает писать новое ощущение – чувство, как будто я начинаю ускользать из данного времени, и поэтому для меня лично начинает теряться сама идея описания данного опыта. Я более не чувствовала смысла в подобной работе.

Также благодаря тому, что я очень открыто описала свою личную историю в «Управляемых снах» и опубликовала координаты (по которым меня можно было отыскать), мне удалось узнать «отражающие волны» или «следы», оставленные книгой. Поэтому особенно остро я стала ощущать невероятно огромную ответственность за все свои высказанные мысли…

Я стала сомневаться и думать, что благодаря изданию новой книги, не говоря о уже о старой, мне не хватит внутренних резервов души на все те невидимые линии связи, которые будут образованы и которые уже есть между мною и совершенно незнакомыми мне людьми с их чувствами, проблемами, непостижимыми действиями…

В итоге я все более сомневалась: писать ли мне продолжение. И чем больше я сомневалась, тем настойчивее образы сновидений требовали от меня того, чтобы именно я очень откровенно делилась с другими людьми знаниями, открытыми в осознанных снах.

Те образы из снов, которые я опишу в дальнейшем, не являлись плодом моего воображения или тем, что было создано мною. Здесь я не собираюсь что-либо доказывать тем, кто в это не верит. Возможно, и я бы не поверила, если бы мне кто-то рассказал об этом, пока не убедилась во всем на личном опыте. Для меня это остается фактом, фактом текущего момента жизни.

По тому, как я общалась с образами из снов, не сразу, но постепенно я убедилась в том, что они являются реально существующими где-то, в каком-то неизвестном мне мире.

Сначала я во всем сомневалась, так как в снах чаще не получала полных ответов. В основном мне приходилось что-то разгадывать, искать смысл увиденного. Также были сны, очень точно передающие знание, в котором у меня не было и тени сомнения. Это зависело от подвижности восприятия, от наличия во мне свободной энергии на данный момент времени или от тех существ или сущностей, кто эту энергию давал.

Часто во сне я больше знала, понимала, действовала, а когда рвалась ткань сна, и я просыпалась, наоборот, ничего не знала, не понимала и не хотела действовать…

Поэтому образам из сна, чтобы как-то донести до меня свое знание, приходилось как бы создавать мой сон, который становился очень ярким впечатлением другой действительности и глубоко врезался в память.

В отношении образов я руководствовалась правилами, которые сложились в ходе моих исследований. Вот они:

– всегда оставаться самой собой, точнее, в соединении с высшим Я, что бы ни происходило во сне, какую бы роль я там ни играла…

– правило беспристрастного внимания: я как могла старалась не восхищаться образами снов и не ненавидеть их. Я просто пробовала очень отрешенно исследовать суть происходящего, пытаясь на более глубоком внутреннем уровне понять, что это или кто это. Часто мне казалось, что это нечто также проводит исследование меня…

– стремление познать исток происходящего. То есть, если, допустим, на первом условном уровне нечто закрывает знание второго уровня, я не доверяла первому уровню, если так же было на втором, при закрытом третьем, не было доверия и к третьему. Поэтому иногда приходилось открывать знание, как бы поднимая пласты энергии, пока я не находила источник – ту энергию, которая все это рождала и питала все уровни…