Анабель Ли - Баба с возу, кобыле – скучно. Книга 1

К Ректору плелась как можно медленней, я понимаю, что перед смертью не надышишься, но дышать мне нравилось, поэтому удовольствие пыталась растянуть.

Перед тем, как зайти постучала, правда ответа не услышала. Наверно, дверь плотная. Приоткрыв, заглянула.

Люцифер стоял в позе «Вольно» со сцепленными за спиной руками. В том, что он меня уже поджидал, я ни на секунду не усомнилась, потому что его взгляд был сразу сфокусирован на моих глазах, как только я просунулась в щелочку.

– М..можно? – Поинтересовалась я.

– Быстрее, Лунд. – Отрезал тот, даже не мигая.

Заползла в кабинет и встала у двери, держась за ручку за спиной.

– Ближе! – Скомандовал тот.

Пришлось проползли пару шагов.

– Сидеть! – Рявкнул Люцефер.

Плюхнулась сразу, даже голову склонила.

– На стул, Лунд.

Вскочила с пола и переползла на стульчик, любезно заготовленный в центре комнаты. Как в камере допросов, только в глаза лампой не светят. Пока, по крайней мере.

– Вы уничтожили восемь парт, пятнадцать учебников, один стеллаж с книгами профессора, и это без учета порчи одежды преподавателя. – Стал расхаживать вокруг меня Ректор.

Интересно, почему учебников 15? Наверно, потому что, в отличие от меня, все парами сидят.

– Как вы можете пояснить содеянное? – Обратился ко мне Люцифер, стоя за спиной.

– Я каюсь. – Правда, очень стыдно было и страшно, особенно когда попыталась представить размер штрафа.

Потом решилась предложить решение проблемы: – Вычтите у меня из стипендии.

– Боюсь, вашей стипендии не хватит, покрыть все убытки, что понесла Академия за эти два дня. – Отрезал Ректор.

Этого я и боялась, ну прямо, как с секс-шопом ситуация. Опять я всем должна.

– Может, я могу отработать? – Поинтересовалась. Обычно в исправительных колониях есть общественные работы.

– И что вы можете, такого, что с магией не выполнить? – Съязвил он.

Ничего приличного голову не пришло, а не приличного я тоже не могу ввиду отсутствия навыков.

– Могу готовить, могу прибирать, могу цветы сажать…, – перечисляла уже все подряд. Он к этому моменту выполз и опять стоял передо мной, – …Могу за больными ухаживать, практически любые задания выполнять. Я быстро учусь.

Смотрит на меня явно не впечатляется.

– П..петь еще могу, – выдавили и замолчала.

– Петь? – переспросил он.

– Да, хотите послушать? – взбодрилась я.

– Нет.

Потом он отошел к своему столу и стал там что-то писать. Писал долго. Я послушно сидела на стульчике посреди кабинета, даже по сторонам не глядела. Через минут пять Ректор, видимо, про меня вспомнил.

– Будете медитировать в одиночестве до тех пор, пока не научитесь себя контролировать. – Подытожил он, протягивая мне новый листик с расписанием. Там каждый вечер шел факультатив по медитации.

– У вас есть какой-то специальный кабинет для таких случаев? Ну, чтобы я никому не навредила? – Спросила я.

–Да, подвал. – Отрезал тот.

– Я не понимаю, что ты так переживаешь. – Пожимал плечами Ран, когда я в выходные сидел у него в библиотеке в городском доме и пробовал какое-то зелье, что его жена придумала.

Неужели не понятно: – Ты понимаешь, что теперь таких, как твоя жена три человека?

– Таких, как она нет. Она единственная. – Не согласился друг, который вот уже второй год был женат на иномирянке с Земли.

Наверно, он прав, эти гораздо хуже. Решил обрисовать другу масштабы катастрофы: – Одна, озабоченная дура, которая липнет ко всем преподавателям и студентам мужского пола в возрасте от 19 до 500. Второй – то же самое, но только в мужском обличие.

– Тоже липнет к мужчинам? – Усмехнулся Ран.

– Нет, этот к женщинам, – пояснил я, потом добавил, – тебе не понять, ты удобно устроился.

– Удобно? В моей жизни не было ничего удобного, с тех пор, как у нас в мире появилась Корина, – он провел рукой по волосам, правда, при этом улыбаясь: – Я завтракаю с Баргестом за столом, половина комнат переоборудовано в лабораторию по Зелеварению, у нас постоянно гостит тысячелетний труп, моего сына зовут Корнелиус, причем все вокруг уверены, что первые три буквы – это фамилия.

Мне показалось, что все перечисленное – детский лепет, поэтому привел свои примеры: – Она разбила шестнадцатитысячелетний кристалл-артефакт, сожгла кабинет по Медитации, – выдал я, и добавил для большей значимости, – и хотела мне петь.

– Она – это та, что липнет? – Полюбопытствовал Ран.

– Нет, это другая – третья, самая …..самая…., – характеристику так и не смог придумать, – Мия.

– Петь – это что? – спросил Ран, –Похоже на музыку? Я тут читал про обычаи.

– Понятья не имею, но прозвучало, как угроза. – Ответил я.

Распрощавшись с другом, пошел к себе домой. Находиться в городском доме мне совершенно не нравилось, все вокруг постоянно напоминало о Ки и моей глупости. Но, решил, раз уж в городе – зайду поздороваться с матерью.

– Лэд, как хорошо, что ты приехал! – Воскликнут она, когда я зашел в гостиную.

– Здравствуй мама, как ты? – Поинтересовался, разводя руки в стороны, приветствуя

– Я рада тебя видеть. Лэд, видится раз в три года – это совсем редко, – погрустнела она, – сейчас я попрошу принести ужин.

– Я не голоден, только отвара хватит. – С этими словами поднялся к себе.

Конечно, после смерти Ки, я все переделал, но это не помогало. Каждый дверной проем, каждое окно в доме мне напоминало ее лживые глаза и смеющийся взгляд.

Неужели, это никогда не закончится? Почему я не могу просто забыть и жить дальше? Все мои чувства к ней давно умерли, если вообще были, но ненависть, почему-то живет и не отпускает.

Сев на кровать, взял с тумбы шкатулку и достал кольцо. Как же ей удалось меня обмануть? Магия кольца непобедима, как она это сделала? Вопрос, мучавший меня долгие годы, так и не был решен. Но я должен разобраться. Я, кто считает себя специалистом в Артефактологии, был обманут дилетантом. Сунув кольцо в карман, поставил шкатулку на место.

Вечер субботы провел дома и беседовал с матерью. Первоначально собирался возвращаться в Академию в воскресенье, но пролежав в кровати до полуночи, понял, что в этом доме я точно уснуть не могу. Встав, собрал вещи и сел в карету.

К академическому городку я подъехал к двум ночи, решил, что лучше пойду в маленький дом преподавателя, чем в вычурные хоромы Ректора. Активировав артефакт иллюзии внешности, вышел из кареты.

Пересекая лужайку, услышал, что кто-то всхлипывает, пришлось начать хромать. Ну, кого принесло ночью реветь в общественном месте? У фонтана, разглядел маленькую фигурку, сразу понял, кто это. Мия сидела в своем жутком черном балахоне, прислонившись спиной к бортику фонтана прямо на снегу и, спрятав лицо на коленях, плакала. Приблизившись, понял, что она опять вся мокрая. Что за чучело, она же заболеет и умрет, а мне потом расхлёбывать.