Йоханес Фаренбрух - Забыто, не потеряно. Часть 3

© Йоханес Фаренбрух, 2020

ISBN 978-5-0051-7761-2 (т. 3)

ISBN 978-5-0051-7593-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Добро пожаловать в третью часть моей трилогии! На этот раз мы начнем с Вильгельма Ландига, что, в свою очередь, будет предисловием краткой история наших предков:

«Недолговечность настоящего времени, которая противостоит преданиям и традиционным ценностям и хочет уничтожить их, должна, в конечном счете, заплатить за эти попытки своим упадком. Вновь и вновь всплывающие на свет из незабвенных древних времен старинные ценности, которые подпитываются древними корнями, показывают главным символам жизни и процветания нерушимость мирового древа и его разветвлений. Душа мирового, до самой вселенной возвышающегося древа, является великой фундаментальной силой, дающей дух, знание и оживление. Основываясь на знании связей между происхождением и непрерывностью, вы найдете мост на другой берег, силу для преодоления грани чувственно видимого мира к новому измерению сверхчувственного восприятия. Иногда оно может быть обманчивым и вводящим в заблуждение, но оно так же может перевернуть все вверх дном и пролить свет на давно забытое. Правильное распознание будет определяться моральными и духовными ценностями человека.

У истории есть свои движущие силы. Она следует упорядочивающему закону. Что стоит выше эволюционного и революционного взаимодействия в бытии народов. Вероятно это является одной из причин развитий и, при появлении признаков вырождения способствует упадку и искоренению всего, когда возвращение к закону, свойственному данному роду, является бесперспективным. Народ, люди которого забывают свои задачи, определенные прошлым, и нарушают верность гендерной цепочке, бездушно и безлико падет.

Современные левые идеологии, отчуждают духовность и, подчиненные разрушительному злу, выступают против закона истории. Они превращают термин народ в понятие «человеческие массы». Они полагают, что человек плюс человек равно два человека. Этим ошибочным расчетом они отрицают счет природы, согласно которому человек учитывается только в общности своего народа, а не в конечной сумме населения всего мира. Народ плюс народ – это два народа с двумя культурами и двумя типами корней развития, в оба народа вовлечены люди обособленными группами. Расчет – человека плюс человека, который относится только к людям, растворяет народную связь и, таким образом, в дальнейшем инициирует и начатое разрушение истории с растворением всех наследуемых ценностей. В этом окончательном расчёте человек плюс человек, каждый из которых остался без связей, дает в итоге два существа без души в пустоши пространства.

В судьбе отдельных, друг за другом следующих, бок о бок растущих, соприкасающихся культур рассыпается вся человеческая история, считает Освальд Шпренглер. Необходимо оставить великие формы из истории человечества в покое, чтобы найти первобытную природу культуры, свободную от всего мутного и незначительного, которая лежит в основе всех отдельных культур, являясь идеалом формы. Поиск первобытного идеала из забытой первобытной причины – это является в то же время поиском великого наследия, оставленного ранним временем. Отрицание наследия одновременно с фальсификациями истории – это преступление против народов и их родовых поколений».

Мы осознаем, какое значение имеет учение М. Людендорфф о душе, которое свидетельствует о необходимости базовых знаний и связи душевных дел: все живое, что связывает нас с нашей культурой, религией и мировой истории. В. Ландиг превосходно подводит итог вышесказанному в нескольких предложениях. Давайте же прочтем его строки:

«… Материалистический век осознает человека, только как Масса-Человек и Сущность Массы-Человека (Человека толпы) исключает всякий Героизм и полную отдачу для высоких целей и означает выравнивание сверху вниз, до влачения жалкого существования, до отрицания любой ценности, до парализации и до полной гибели. Сущность мерного человека исключает всякий героизм и самоотверженность ради высоких целей. Герои в такое время не востребованы. Даже любовь как Minne (=/поет. дворцовая любовь к даме сердца) не подходит такому человеку. Потому что настоящая любовь слишком прихотлива. На ее месте остается простое извращенное влечение к половой похоти без выбора и без ответственности за чистоту и здоровье потомства. В гармонии с мерным человеком может существовать только паразит, который надеется найти свое предназначение в материализме. Это эпоха попыток народного уничтожения с помощью анти-духовных учений.

Из всего вышесказанного можно извлечь истинный смысл понятия «народ». Если пройти по, все более и более затуманивающемуся с увеличением глубины времени, следу в самобытное раннее время, то закончится оно у древнейших мифов и потому еще более древних следов камней. Мегалитическая эпоха оставила, как выразился Герман Вирт, священную первобытную письменность с древнейшими найденными символами, смысловыми и образными знаками и, следовательно, первыми следами восхода человечества северного пространства и его культуры.

Эпоха мегалитического строительства севера является продолжением Атлантического наследия. Достигнув этого момента, подавляющая часть ученых, изучающих данный период, не решаются идти дальше. Но есть трансцендентальное чувство, которое, как звук внутреннего сознания, стоит рядом с фактическими ценностями жизни и историей. Только здоровый и приверженный собственным традициям человек способен найти путь к обоим концам моста, которые соединяют формы проявления в бытии, который идут из самой древности, проглядывают сквозь туман и открываются настоящему.

В пространстве есть вещи, которые складываются из единиц сознания бесчисленных существ. История мыслящего и действующего человечества, пришествие и гибель народов, мышление и действия великих фигур, отражаются и сохраняются в просторах окружающего нас космоса. Тот, кто способен прочувствовать места сопряжения и обладает достаточной чуткостью, чтобы собственным разумом улавливать и осознавать какие-то из вещей, хранящиеся в пространстве, почувствует, как его мышление укрепляется интуицией, которая ведет к шестому чувству осознания истории. Здесь народная кровная цепь, наследие предков, становится чрезвычайно чувствительным приемником и посредником раннего прошлого. Это можно было бы назвать пением в крови, веянием из далекого прошлого.