Яхья Мустафаоглу - Сила духа в действии

«Эта великая йогиня не ела и не пила с 1880 года. Я запечатлен вместе с ней на снимке, сделанном в 1936 году около ее дома в Бенгальской деревне Биур. – говорит Йогонанда в своей книге „Автобиография Йога.“ – Ее способность не есть была строго исследована Махараджей Бурдвана. Она применяет определенную йоговскую технику чтобы заряжать свой организм космической энергией, взятой из солнца или из воздуха.»

– Сэр, куда мы направляемся сегодня утром?

Мистер Райт сидел за рулем форда. Дорога была достаточно длинной, и он мог оторвать от нее глаза, взглянув на меня с вопросительной улыбкой. Почти каждый день он куда-то ехал, лишь иногда при этом зная заранее, какую часть Бенгалии ему придется заново открывать во время поездки.

– Если Богу будет угодно, – ответил я с благоговением, – мы посмотрим на восьмое чудо света – на святую женщину, которая питается только воздухом.

– Ну, это повторение чудес, – ведь мы уже видели Терезу Ньюман. Однако в смехе мистера Райта явно слышалось жадное любопытство, и он даже увеличил скорость. Еще одна необычная находка для его путеводного дневника! И притом такая, какая не снилась среднему туристу!

Мы только что выехали из школы Ранчи, встав еще до восхода солнца. Кроме меня и моего секретаря с нами было еще трое друзей-бенгальцев. Мы упивались бодрящим воздухом, этим естественным вином раннего утра. Наш водитель осторожно вел машину среди рано поднявшихся крестьян и двухколесных повозок. Горбатые волы медленно тянули их по дороге, не проявляя ни малейшей склонности уступать дорогу своему гудящему сопернику.

– Сэр, нам хотелось бы узнать больше об этой святой постнице.

– Ее зовут Гири Бала, – сообщил я спутникам. Впервые я услышал о ней много лет назад от одного ученого джентльмена, которого зовут Стхити Лал Найди. Он часто приходил к нам домой на Гурпар Роуд, занимаясь с моим братом Вишну.

– Я хорошо знаю Гири Балу, – рассказывал мне Стхити Бабу. – Она пользуется особой техникой йоги, которая дает ей возможность жить без пищи. Я был ее близким соседом в Навабгандже около Ичапура в северной Бенгалии. Хотя я старался тщательно наблюдать за нею, я никогда не мог заметить, чтобы она ела или пила. В конце-концов мой интерес возрос до такой степени, что я обратился к Махарадже Бурдвана и попросил его произвести исследование этого случая. Удивленный всей историей, Махараджа пригласил ее к себе во дворец. Гири Бала согласилась подвергнуться испытанию и жила в течение двух месяцев под замком, помещенная в небольшом отделении дворца. Позже она еще раз посетила дворец и оставалась там двадцать дней. Наконец, третье испытание длилось пятнадцать дней. Сам Махараджа сказал мне, что эти три строжайшие проверки вполне убедили его в том, что она ничего не ест.

«Этот рассказ Стхири Бабу оставался у меня в памяти более двадцати пяти лет, – закончил я. – Иногда, находясь в Америке, я сомневался не поглотит ли поток времени эту йогиню еще до того, как я смогу повстречаться с ней. Ей должно быть сейчас уже не мало лет. Я даже не знаю, где она теперь живет, не умерла ли она. Но через несколько часов мы будем в Пурулья, там у ее брата есть свой дом».

В половине одиннадцатого мы беседовали с братом Гири Балы, Дамбодаром, адвокатом из Пурулья.

– Да, моя сестра жива. Иногда она навещает меня здесь; а сейчас она находится в нашем семейном доме в Биуре, – Дамбодар Бабу взглянул с сомнением на форд. – Я думаю, свамиджи. Вам было бы лучше удовольствоваться древней повозкой с волами, хотя на ней будет трясти.

Наша компания единодушно выразила свою верность форду, гордости Детройта.

– Этот форд приехал из Америки! – сказал я адвокату. – Будет стыдно лишить его возможности познакомиться с самым сердцем Бенгалии.

– Ну, тогда пусть вам сопутствует Ганеш, устраняющий препятствия! – промолвил, смеясь Дамбодар Бабу; затем он вежливо добавил: – Если вам удастся туда доехать, то Гири Бала будет рада вас видеть. Я уверен в этом. Ей скоро исполнится семьдесят лет, но здоровье ее продолжает оставаться великолепным.

– Скажите, пожалуйста, сэр, она в самом деле ничего не ест? – Я взглянул ему прямо в глаза, как бы пытаясь

проникнуть в самую глубину его души.

– Это верно. – Его взгляд был чистым и открытым. – В течение более чем пятидесяти лет я не видал ни разу, чтобы она съела хоть кусочек. Если бы неожиданно наступил конец мира, то и это меня не удивило бы так, как если бы я увидел, что моя сестра, что-то ест.

Мы вместе посмеялись над этими невероятными космическими событиями.

– Гири Бала никогда не стремилась выполнять свою практику йоги в недоступном одиночестве, – продолжал Дамбодар Бабу. – Вся ее жизнь прошла в окружении семьи и друзей. Теперь они знают о ее необычном состоянии, и каждый из них был просто потрясен, если бы она решила что-нибудь съесть! Само собой разумеется, сестра любит

уединение, что и соответствует положению индийской вдовы. Но наш небольшой кружок друзей в Пурулья и Биуре знает ее, как исключительную женщину.

Искренность брата была очевидна. Наша небольшая группа тепло поблагодарила его и направилась в Биур. Мы остановились около одной из уличных лавок, чтобы купить карри и лучи. Собрался целый рой уличных мальчишек, наблюдавших за тем, как мистер Райт ест просто руками, как это принято у индийцев. Шри Юктешвар часто говорил: «Господь дал нам плоды этой прекрасной земли. Нам нравится видеть пищу, ощущать ее вкус, запах;

а индийцу приятно также держать ее в руках. Иногда мы не прочь также и послушать ее, если едим в одиночестве».

С большим аппетитом мы подкрепилась перед наступающим днем, который, хотя мы в тот момент этого и не знали, оказался весьма трудным.

Теперь мы проехали на восток через обожженные солнцем рисовые поля, направляясь в район Бурдвана. Мы пробирались по дорогам, обнесенным густой растительностью; с огромных ветвей, напоминавших зонтики, лились песни птиц. По временам встречалась повозка с волами, и скрип ее осей и обшитых железом деревянных колес являл уму резкий контраст со свистом автомобилей на аристократическом асфальте больших городов.

– Дик, стойте! – На мою неожиданную просьбу форд ответил протестующим толчком. – Ведь это обремененное плодами дерево манго просто кричит, приглашая нас к себе!

Вчетвером мы, как дети, бросились к подножью дерева, вокруг которого в изобилии лежали плоды манго. Дерево

щедро сбрасывало их по мере того, как они созревали.

– Как много плодов рождено для того, чтобы лежать незамеченными, – перефразировал я известное изречение, – и терять свою сладость на каменистой почве!

– Не то, что в Америке, свамиджи, а? – засмеялся Сейлеш Мазумдар, один из моих учеников-бенгальцев.