Guido Pagliarino - Судья И Ведьмы

Гуидо Пальярино

Судья и ведьмы

Роман

Перевод с итальянского Татьяны Кузнецовой

Copyright © 2019 Гуидо Пальярино

Предоставляется в продажу издательством Тектайм

Рукопись отредактирована автором в трехлетие 1990-1992 гг.

Издания на итальянском языке:

1 -ое«Одно дознание XVI века», Copyright © 2002-2006 гг.,

издательство Проспеттива с.а.с.

2 -оеиздание, только бумажная книга под названием «Судья и ведьмы»,

Copyright © 2006 г.-ноябрь 2011 г. издательство Проспеттива с.а.с. – с декабря 2011 г.

Copyright © Гуидо Пальярино

3 -еиздание под названием «Судья и ведьмы (Одно дознание XVI века)» в электронном и бумажном формате, издательство Криэйт Спейс,

Copyright © 2016 Гуидо Пальярино

4 -еиздание под названием «Судья и ведьмы», издательство Тектайм,

© 2017 Гуидо Пальярино

События этого романа развиваются в эпоху религиозной истерии, охоты на ведьм, когда женщина считалась вещью, несмотря на афиширование христианской заповеди любить ближнего и на установление новозаветной концепции «нет мужеского пола, ни женского: ибо все вы одно во Христе Иисусе».

Вопреки повествовательному характеру романа, я попытался погрузиться в умонастроения шестнадцатого века. Ученые-историки знают, что, когда заглядываушь в прошлое, надо как можно тщательнее устранить современное восприятие, иначе рискуешь вынести не исторические суждения. Например, смертная казнь сегодня, как правило, считается ужасной жестокостью, а в XVI веке она воспринималась как наказание самоочевидное, и полагали, что раскаявшийся убийца смертью искупает все свои грехи и таким образом возносится в рай. Но, как мы увидим далее, уже были люди, которые выступали против пыток гораздо раньше Беккарии.

В повествование вошли как персонажи вымышленные, так и жившие на самом деле. Сам главный герой – историческая личность, имя которого осталось в веках благодаря трактату против колдовства. Мы знаем, что он был адвокатом. Судьей при папе, как я вообразил в романе, он вроде бы не был. Я нарисовал его человеком, лишенным самоиронии. Я попытался вставить иронию и непроизвольный юмор – черный – в некоторые его поступки, в некоторые описания его образа и в рассуждения. Адвокат Понцинибио и ужасающий доминиканец Спина тоже были реальными личностями, а вместе с ними, конечно же, эпохальные исторические лица, о которых я упоминаю в произведении. Даже бесноватый Балестрини существовал на самом деле, только жил он в Пьемонте, а не в Лацио: его случай сегодня можно было бы назвать патологической ложью и шизофрений со склонностью к самоубийству. А вот молодой епископ Микели – выдуманный персонаж, хотя он срисован с образов некоторых высокопоставленных прелатов, которых обвинили в ереси потому, что они проповедовали евангельское милосердие, это кардиналы Поул, Садолето и Мороне. Также вымышленными героями – и второстепенными – являются Мора, кавалер Ринальди, князь Бьянкакроче. Князя я все время держал на втором плане, грозной фигурой.

Замысел романа пришел мне в голову после поиска сведений об охоте на ведьм, чтобы понять, по крайней мере, историко-социальные причины таких зверств в зените эпохи Возрождения. Найденные сведения я кратко изложил в рассуждениях адвоката Понцинибио, епископа Микели, кавалера Ринальди и с определенного пункта романа в соображениях главного героя.

В лето Господне 1517 меня, Паоло Грилланди, двадцати шести лет от роду, законоведа, назначили судей a latere римского суда, где я начал усваивать от верховного судьи Астольфо Ринальди делопроизводство судебных процессов против всех злоумышленников, а в первую очередь против прислужниц зла, называемых ведьмами.

Уже задолго до моего поступления в магистратуру, с тех пор как Иннокентий VIII в 1484 году обнародовал буллу «Всеми силами» и тем официально дал добро на войну с колдунами и колдуньями, уточнив, как их распознать, процессов за колдовство совершилась неисчислимое премножество. Его Святейшество понял, что число людей, мужчин, а прежде всего женщин, которые пристрастились к колдовству, вельми умножилось, и посему объявил, что «всецело надлежит жалости и снисхождения к ним не проявлять». Результаты булла произвела похвальные, свершилось великое множество приговоров приспешникам сатаны, которых обезвредили заключением в застенки и кострами.

Незаменимую помощь нам оказал и оказывает «Молот ведьм», тот молот против ведьм, который ученые доминиканцы Шпренгер и Крамер написали в 1486 году по поручению Иннокентия VIII и в котором расписаны все случаи ведовства и даются указания, как распознать и наказать слуг черта. К сожалению, несмотря на успехи, дьявол приложил еще большие старания и породил колдуний и колдунов еще большим числом: чудилось, что их становится тем больше, чем больше вершится процессов над ними. Так, по крайней мере, я полагал. Поистине, большинство подследственных признавалось без надобности пыток; более того, одна подследственная, та Эльвира, которой мне ввек не забыть, отступила предо мною даже так, что мне и угрожать-то ей не пришлось. Ее передали нам в руки с обычной формальной челобитной о помиловании от нее. Мы знали, что челобитную принимать во внимание нельзя, так как иначе нас самих отдадут под суд: оставалось всего лишь определить наказание, как только она признается. На женщину пришел донос из-за сглаза некоему Ремо Бруначчи, селянину из Гроттаферраты, где жила и Эльвира. Премного ценным стало свидетельство приходского священника так, что помимо подсудимой допрашивать прочих односельчан надобности не стало: ведьма колдовством оставила Бруначчи без мужского члена, и Бруначчи тайно поведал об этом протоиерею. Протоиерей приказал ему опустить штаны и проверил лично: да, действительно, показал он потом на суде, члена не было. Тогда он велел прихожанину совершить покаяние: поститься и пить освященную воду, молясь небесам, чтобы ему вернули отобранное. Чтобы кающийся смог лучше сосредоточиться на молитве, протоиерей запер его в пустовавшей каморке у себя дома, поставив ему ведро с освященной водой, где продержал его день и ночь. Когда священник наконец отпер дверь, он осмотрел селянина еще раз, и оба они к великой радости и удивлению Ремо увидели, что мужской член на месте; священник отпустил Ремо, и тот разнес про исцеление по всей деревне. После чего в инквизицию поступила анонимная грамота, за которой последовала официальная грамота протоиерея.