Владимир Мегре - Анастасия. Энергия твоего рода. Том I

Что уж тут говорить о Библии, описывающей необычную ситуацию трёхтысячелетней давности? Какие неведомые силы так старательно пытаются стереть из нашей памяти знания наших предков? Да ещё не лезь, мол, вроде как не в своё дело. Стараются стереть… И ведь получается у них!

Что-то злость меня разобрала. А тут ещё смотрю, продаётся в аптеке кедровое масло, в импортной упаковке продаётся. Купил я один тридцатиграммовый флакончик, попробовал, а в нём масла, думаю, не больше двух капель, остальное – разбавитель какой-то. Его и сравнивать нельзя с тем, что в институте потребкооперации мы изготовили. А стоили эти разбавленные две капли пятьдесят тысяч! А если не покупать за рубежом, а самим продавать?! Да только за счёт одного этого масла вся Сибирь безбедно могла бы жить!

И как мы умудрились забыть технологию наших предков?! А теперь вот хнычем, что живём бедно…

Ну, думаю, ладно, всё равно хоть что-нибудь ещё разыщу. Налажу производство масла сам, пусть фирма моя богатеет.

Я решил повторить экспедицию по Оби – на север, используя при этом только штабной теплоход «Патрис Лумумба». Загрузил в трюмы разного товара, кинозал теплохода приспособил под магазин. Людей на работу пришлось набрать новых. Из фирмы своей не стал приглашать. И так финансовые дела ухудшились, пока я отвлекался.

Через две недели после выхода из Новосибирска охрана доложила мне, что ими были подслушаны разговоры о звенящем кедре. И, по их мнению, среди принятых новичков есть, мягко говоря, «странные люди». Я стал вызывать к себе отдельных людей из команды, говорить с ними о предстоящем походе в тайгу. Одни соглашались идти даже бесплатно. Другие просили большие суммы за операцию, потому что она не была оговорена при поступлении на работу, и одно дело – находиться в комфортных условиях на теплоходе, а другое – идти в тайгу за двадцать пять километров и тащить на себе груз.

Средств у меня к тому времени было уже в обрез. Кедр я не планировал продавать. Ведь старики говорили, что его нужно раздать. Да и главным я считал не сам кедр, а секрет получения масла. И вообще интересно было узнать разную информацию, с ним связанную.

Постепенно с помощью охраны я убедился, что за мной пытаются следить, особенно когда на берег сходил. Но неясно было, с какой целью. И кто стоит за следящими. Думал, думал я, как быть, и решил: чтобы не ошибиться, надо как-то вообще всех сразу перехитрить.

Ничего никому не объясняя, я распорядился остановить штабной теплоход недалеко от того места, где в прошлом году произошла встреча со стариками. Один на небольшом катере добрался до посёлка. Капитану теплохода приказал идти по коммерческому маршруту дальше.

Я надеялся с помощью местных жителей разыскать двух сибирских старцев, с которыми разговаривал в прошлом году о звенящем кедре, увидеть своими глазами этот кедр и обсудить наиболее дешёвый способ его доставки на теплоход.

Привязав на безлюдном берегу к камню катер, я хотел было направиться к одному из ближайших домиков, но увидел стоящую на косогоре одинокую женщину и пошёл к ней с надеждой получить хоть какую-то интересующую меня информацию.

Женщина была одета в старенькую телогрейку, длинную юбку и обута в глубокие резиновые калоши, в каких ходят многие жители северной глубинки осенью и весной. На голове платок, повязанный так, что полностью закрывал и лоб, и шею. Трудно было определить, сколько этой женщине лет. Я поздоровался с ней, рассказал о двух старцах, с которыми повстречался здесь в прошлом году, и услышал в ответ:

– С тобой, Владимир, в прошлом году разговаривали мои дедушка и прадедушка.

Я удивился – голос её был молодой, дикция очень чёткая, говорила сразу на «ты» и ещё имя назвала моё.

Я не мог вспомнить имена стариков и вообще знакомились ли мы с ними. Подумал: «Наверное, знакомились, раз она называет меня по имени». Решив с ней тоже перейти на «ты», спросил:

– А как тебя зовут?

– Анастасия, – ответила женщина и протянула в мою сторону руку ладонью вниз, словно для поцелуя.

Этот жест деревенской женщины в телогрейке и калошах, стоящей на пустынном берегу и старающейся вести себя словно светская дама, рассмешил меня. Я пожал её руку. Целовать, конечно, не стал.

Анастасия смущённо улыбнулась и предложила пойти с ней в тайгу – туда, где живёт их семья.

– Только идти туда нужно по тайге, двадцать пять километров. Тебя это не смущает, Владимир?

– Далековато, конечно, – ответил я женщине, а про себя подумал: «Пройти по тайге, где нет дорог, двадцать пять километров непросто. Надо бы взять кого-нибудь из охраны…» – но для этого необходимо было бы догнать ушедший теплоход, с которым никакой связи у меня не было. Чтобы не терять времени, решил идти один. Но при этом уточнил у женщины:

– А кедр звенящий ты мне сможешь показать?

– Смогу.

– Ты всё о нём знаешь, расскажешь мне?

– Расскажу то, что знаю.

– Тогда пойдём.

По дороге я расспрашивал Анастасию, как долго она живёт уединённо в тайге. Анастасия рассказывала, что их семья, их род из поколения в поколение живёт в кедровом лесу, по словам её предков, на протяжении тысячелетий. С людьми нашего цивилизованного общества в непосредственный контакт вступают очень редко. Эти контакты происходят не в местах их постоянного проживания, а когда они приходят в населённые пункты под видом охотников или жителей, как бы из другого населённого пункта.

Сама Анастасия бывала в двух городах: Томске и Москве. Всего по одному дню. Не ночевала даже. Ей хотелось посмотреть, не ошибается ли она в своих представлениях об образе жизни людей из города. Продавая ягоды и сушёные грибы, она накопила деньги для поездки. Какая-то местная деревенская женщина дала ей свой паспорт.

Идею деда и прадеда раздать целебный звенящий кедр многим людям Анастасия не одобряет. На вопрос: «Почему?» – она отвечала, что его кусочки разойдутся как среди хороших, так и среди плохое творящих людей. Скорее всего, кусочки будут захвачены в своём большинстве отрицательными индивидуумами. В итоге они могут принести больше вреда, чем пользы. Главное, по её мнению, помогать хорошему. И людям, через которых хорошее вершится. Помогая всем, дисбаланс добра и зла не изменить, он останется прежним или ухудшится.

После встречи с сибирскими стариками я просмотрел научно-популярную литературу, ряд исторических и научных трудов, в которых говорилось о необыкновенных свойствах кедра. Теперь я старался вникнуть и понять то, что говорила Анастасия об образе жизни людей кедровой чащи, расположенной в глубине бескрайней сибирской тайги, и думал: «С кем или с чем можно сравнить их образ жизни?»

Я сравнивал их с семьёй Лыковых, известной, думаю, многим по публикациям в прессе. Семьёй, также более ста лет живущей обособленно в глухой тайге.