Полина Исаева - Дарованная миром

– Ты через пару дней пойдёшь своей дорогой! Какая тебе разница, а? Даже если меня убьют через месяц, ты об этом не узнаешь, – я вырвала руку, и только сейчас почувствовала, что действительно злюсь.

Удивительное чувство, когда ты можешь сказать даже то, что вовсе не хотел.

– Тебе десять! Какой нормальный человек оставит тебя одну?! – тоже закричал парень. – Пока не устроим тебя нормально, я не уйду. Меня ж потом чувство совести, стыд и волнение сожрут с потрохами!

Он замолчал и тяжко дыша, смотрел на меня.

– Это метафора была, да? Интересно… – злость сошла на нет, и я стала обдумывать метафору. Раньше я про них только в теории слышала. Они очень интересно звучат…

– Поразительно, – парень ладонью провел по волосам и вернулся доедать кашу.

Как легко провести таких простых людей… Интересно, считается ли грехом, если я вот так поступаю? Или же моя жизнь в темнице окупает будущие грехи? А можно ли вообще оправдать грехи? Вопросы, на которые нет ответа, всегда завлекали меня больше других. Ты жаждешь тот момент, когда раскроется тайна неизвестного, и тот восторг… это непередаваемо.

Я молча, из-под ресниц наблюдала за Виртаном. Долго в его обществе находиться нельзя. Рано или поздно придется уйти. И пусть лучше это случится раньше, до того, как привыкнешь. Он хороший, это видно, и он явно расплачивается не за свои грехи. Но разве может быть по пути десятилетней беглянке последней в роду и взрослому парню, явно из богатой семьи? Тут-то и оно. Когда солнце стало прицельно светить в глаза, мы отправились дальше. Парень хотел было что-то спросить, и даже заговаривал вслух, но моментально замолкал. Я была не против. Говорить с кем-то, о чём-то, когда вы через два дня разъедетесь? Глупо и нерационально. Потому я и молчала.

Как бы удивительно это не было, но к городу мы пришли раньше запланированного. Начало смеркаться, ворота были закрыты, а мы были у южной стены. Остановилась, оглядела стену и лес за спиной, из которого мы только что вышли. К восточным воротам было ближе, чем к западным, но… Восприятие мира не обманывало меня ни разу, и потому мы пошли именно к западным воротам. Сзади замер парень, явно не понимая моих действий.

Остановилась. Обернулась. Стоит на том же месте, где и остановился.

– Расходимся? – спокойно спросила у парня.

– Почему мы идём не к восточным воротам? – проигнорировал мой вопрос Виртан.

– Ты можешь идти куда хочешь. Я иду к западным воротам, – и, не дожидаясь парня и каких-либо действий от него, двинулась к воротам.

Шагов сзади не слышалось, и, это говорило само за себя. Просто… очень надеюсь, что в этот раз я ошиблась. Шаг за шагом я продвигалась всё медленнее. В итоге, совсем стала и обреченно посмотрела на небо. Первые звёзды только-только стали появляться на тёмно-синем полотне, воздух передавал безумное спокойствие, и не было ни единого писка птиц и насекомых. Согласитесь, рядом с лесом это, мягко говоря, напрягает. Круто развернувшись на пятках, я пошла в обратную сторону. Шла настолько быстро, насколько могла. Иногда, из-за непонятного волнения, переходила на бег. "Сдался мне этот парень! Зачем бегу его спасать?! Он ушел!" – но даже такие мысли не замедляли ход.

До парня добежала вовремя. Его окружило порядка десяти человек с мечами наперевес. На всех были одеты чёрные плащи, походные сапоги, чёрные рубахи и штаны такого же цвета. На руке у каждого была кожаная лента, в которой наверняка хранился "подарок" для врага. Это и есть те самые "Чёрные наемники", про которых говорил Виртан? На Виртана напал сначала один наёмник, но тот ловко увернулся. На лбу у парня виднелись бисеринки пота, в руках подрагивал меч, но он не уступал. Это ж они его получаются почти сразу и окружили, как мы разошлись…

– Ой, мамочка, прости меня, что забыла все твои наставления, – прошептала, предчувствуя вселенскую глупость, со своей стороны.

Интуиция опять не подвела. Я, наплевав на всё, выскочила из-за поворота и понеслась к парню. Замерли все. Наёмники, парень, моё пресловутое чутьё. Наверное, благодаря неожиданному эффекту, мне с лёгкостью удалось прорваться в центр круга и встать спиной к лицу Виртана.

– Малец, это что за шутки? – выпрямился один из наёмников, у которого была изуродована половина лица. Хочешь или нет, а запомнишь такого!

Обращались явно не ко мне, но язык напрочь отказывался слушаться, и я затараторила без перерыва:

– Не трогайте его. Хватит преследовать. Он мой друг. А значит, неприкосновенен, – ой, что несу?!!

Вот и наёмники на мою глупую речь ответили смехом.

– Отойди, малявка. Не мешай взрослым разбираться с делами! – выкрикнул другой наёмник, с длинными волосами, собранными в косу.

– Отхватишь ведь, девочка. Уходи домой, – выкрикнул ещё один.

– Нет у меня дома! Проваливайте. Вы ничего ему не сможете сделать! – крикнула зло и отчаянно, срывая горло. Страшно было, что ноги еле держали. Почему никто не предупредил, что при страхе мозги отказывают напрочь?!

Наёмники стали опять что-то кричать и подходить ближе, но я слышала только голос Виртана. Тихий, уверенный и обреченный.

– Симанира, уходи. Так или иначе, я погибну. Тебе погибать незачем. Что скажет твоя мама, когда ты умрёшь? Ты должна жить, ты сама говорила. А моя жизнь закончится сегодня, на этой поляне. Уходи.

Порывалась обернуться и ударить этого глупого мальчишку, но наёмники не давали. Они приковывали к себе взгляд, не давая возможности отвернуться. Мама хотела бы, чтобы я жила. Братья и сёстры тоже, если бы знали обо мне. И папа бы хотел… но ведь не жизнью труса, да? Мне не страшно? Мне страшно до такой степени, что сердце подскакивает к горлу и отдаётся набатом в голове. Есть возможность уйти? Конечно. Но кто сказал, что меня не догонят и не убьют? Я не могу его бросить, насколько бы страшно мне не было, просто не могу.

– Уходите, – тихо повторила, и на поляне воцарилась звенящая тишина. – Ни вы, никто-либо другой не посмеет отнять его жизнь, покуда дышу я. Зов крови, долг крови, нить крови не отпустит. Мир расколется на части, если кровь предаст кровь. Земля загорится, если кровь убьёт кровь. Небо озариться красною вспышкой, коли кровь, потеряет нить с кровью. Так сказано с моей чистой воли, и так привязано к чистой воле. Так есть. Так будет. И нерушимо данное слово.

Тишина давила. С последним моим словом на небе вдруг пропали все звезды, и красная волна прокатилась по тёмному не мерцающему полотну. Клятва с моей стороны принята богами, и не убей меня мамочка! Глянув на запястье, я увидела, как на ладони под указательным пальцем проявляется чужая линия жизни. Она видна так же четко, как и моя собственная…

Я спасла жизнь парню. Кровников запрещено убивать. Точнее, даже не так. Данная клятва известна только королевскому роду. И одобрена она, может быть только тогда, когда чистокровный представитель моего рода произносит клятву от чистого сердца. Я спасла его, но сильно подставила себя и маму. Сейчас все, кто знает о клятве и признаке её принятия, поняли, что, жив представитель рода Элегиз. До сего момента, считалось, что такой только мой дядя.