Ирина Глаголева - О чем умолчал Кастанеда

Во всех этих воспоминаниях было несколько очень важных деталей, которые я воспринимала всегда одинаково. Например, тот факт, что переход на ту сторону был, фактически, ПОВОРОТОМ на 90 градусов. Почему это так важно, я расскажу позднее, в главе, которая называется «О чем умолчал Карлос Кастанеда».

В некоторых снах я видела город, который лишь отчасти напоминал мне тот, в котором я живу. Но я все равно неизменно называла его «своим» городом. Я сновидела его годами, знала каждый уголок, и попадая через некоторое время в ту или иную часть города отмечала все изменения: вот началось строительство высотных домов, вот новая дорога… Я даже не подозревала, что эти изменения когда-нибудь перейдут из снов в явь. Но так произошло. Спусти многие годы все те здания, которые строились в моих снах, появились на тех же улицах в моем родном городе.

Это может удивлять, хотя… что же тут удивительного? Все варианты событий уже существуют, я видела то, что было задумано, а потом идеи переходили в миро материи.

С другой стороны, какова вероятность, что наша реальность не является самым реалистичным из всех снов?

Мы постоянно путаемся в терминах. Говорим о снах, потом тут же поправляем себя: нет, это не сон, а сновидение. А чем одно отличается от другого? Каковы критерии, по которым сразу можно определить, где ты находишься?

Да, такие критерии есть. И я осознала однажды, что нахожусь в сновидении как раз в тот момент, когда мое сознание обратило внимание на некоторые несообразности очередного сна.

Я снова увидела себя в городе. Как это бывает, было сложно определиться с временем суток. Поскольку было светло, можно было предположить, что это – день. Но внезапно какие-то детали начали меня смущать. Я внезапно поняла, что свет льется ниоткуда. На небе нет солнца, просто светло. И это лишь полбеды. При том, что все залито светом, где же тени? Их не было, ни одной. И тут я окончательно поняла, что я нахожусь во сне. До того момента я еще колебалась. Ведь все прочее выглядело так реально.

Вообще, крайняя степень реалистичности – первый признак сновидения.

Но в том сновидении мне пришлось перейти дорогу, и я заметила снег, лежащий невысокими сугробами на асфальте. Казалось, никого, кроме меня не смущала эта нелогичность. Люди просто шли, каждый по своим делам. И на той стороне, где лежал снег, никто не жаловался на холод и сугробы. На мне было летнее платьице, и я боялась замерзнуть, поэтому пошла по более ярко освещенной стороне.

И, конечно, в тот момент я не подумала, что именно эта нелогичная деталь ярче всего сигнализирует о том, что сон – не обычный. Вообще, всякие странные и нелепые детали, которые должны нас удивлять в реальности, почему-то во сне кажутся вполне логичными. А ведь именно они больше всего приковывают наше внимание сна. И если бы мы продолжили на них пристально смотреть, то убедились бы в том, что эти нелепости имеют свойство превращаться в нечто иное. Ведь эти нелепицы, все до одной, являются на самом деле живыми существами, прибывшими в наше сны из других миров.

В том сне я осознала, что нахожусь в сновидении, когда уже вступила на мост. Он показался мне странно знакомым… Но тут картинка начала исчезать. Я внезапно вспомнила о том способе, которому меня научили: чтобы не выскочить из сновидения, надо бросать короткие взгляды на окружающие предметы, возвращаясь к одному. Именно так я и поступила. Четкость восприятия немедленно восстановилась. Но я все еще продолжала сканировать пространство, поглядывая то на обстановку вокруг, то на свои ноги.

Я отлично знала это место, и даже внезапно поняла, что не одна в этом сновидении. Сначала я услышала голос, за спиной: «Посмотри вперед!» Повинуясь ему, я оторвала взгляд от ног и подняла голову.

На том конце моста я увидела две знакомые фигуры, которые шли далеко впереди меня. Вот они приостановились и обернулись. Наши взгляды встретились, и я чуть не задохнулась от счастья: это же мои учителя! Они пришли в мой сон, чтобы я смогла пройти по мосту, и войти в другой мир. Да, мост был порталом, и он существовал не только в этом сне. Я знала, что уже проходила, и не раз, сквозь портал. И мое тело помнило о том страхе, который я испытывала при этом переходе. Но в этот раз я не медлила. Я смотрела вслед уходящим спинам, и изо всех сил кричала: «Подождите меня!»

Я открыла глаза, все еще не понимая, что сновидение завершилось.

И теперь я знала, что отличительными особенностями являются сразу все факторы: свет, льющийся ниоткуда, отсутствие теней, а главное – наличие лазутчиков, то есть, чужеродной энергии.

Но я не осознала, что упустила еще одну важную деталь: помимо лазутчиков в каждом сновидении присутствует еще один персонаж, о котором я расскажу прямо сейчас. Маги называют его «голосом сновидения».

Присутствие голоса во сне настолько важная деталь, что по одному этому признаку можно смело сказать, где вы находитесь: во сне или в сновидении. Казалось бы, все просто, однако наше сознание далеко не сразу отличает наши собственные мысли от того, что говорит нам голос сновидений. И даже если различие несомненное, то, что с нами кто-то разговаривает в наших снах тоже не кажется чем-то странным. Сны вообще полны нелепостей. Подумаешь – еще одна странность.

В моих сновидениях тоже всегда присутствовал этот посторонний голос. Иногда я пыталась разглядеть – с кем это я говорю? Казалось, что собеседник всегда находится где-то позади моего плеча или даже сверху. Но иногда у меня получалось воспринять нечто вроде расплывчатой фигуры, черты которой было невозможно ни рассмотреть, ни запомнить. Желание сделать голос сновидения подобным себе – обычное человеческое стремление все объяснить логически.

Но правда в том, что и в этом случает мы имеем дело с одним из неорганических существ.

Присутствие этого существа в наших снах сигнализирует о том, что мы располагаем запасом энергии, достаточным для того, чтобы начать свое путешествие по иным мирам.

И если вам повезет настолько, что вы сумеете запомнить свои сновидения, то легко убедитесь в моей правоте. Все сновидения только КАЖУТСЯ похожими на сны. После пробуждения я еще длительное время ощущала ту особую энергию, которая пронизывала пространство сна.

Я накопила огромный опыт сновИдения, поскольку многие годы отлично помнила свои сны, начиная с трехлетнего возраста. Вернее, я полагала, что это были сны, хотя и тогда меня поражало, насколько мои ночные ощущения мало отличаются от дневных, словно закрыв глаза я просто меняла место действия, и не только моё сознание продолжало бодрствовать, но и моё тело.