Андрей Фальков - Что там, после жизни? Научные исследования в области разделения тела и сознания

––

«Таким образом, я опросил очень подробно 50 человек, опыт которых я могу использовать. Из них случаи первого типа (то есть такие, в которых имела место клиническая смерть) значительно более богаты событиями, чем случаи второго типа (в которых произошло лишь приближение к смерти).

…

Однако, при подборе случаев, которые должны были быть представлены в этой книге, я избегал искушения останавливаться только лишь на тех случаях, в которых имела место «смерть», потому что, как будет видно дальше, случаи второго типа не отличаются; а скорее образуют единое целое со случаями первого типа.»

––

Чтобы сделать результаты исследования весомыми и значимыми, Моуди уделил большое внимание сбору косвенных доказательств. Например, когда пациент рассказывал о том, что слышал разговоры врачей, он записывал и услышанное пациентом, и воспоминания врача. Практически всегда эти воспоминания совпадали. В ряде случаев, когда пациент ощущал себя вне тела и видел все происходящее со стороны, он описывал манипуляции врачей с его телом, а Моуди проверял увиденное. Вот, что пишет он сам на эту тему:

––

«Естественно возникает вопрос, – имеются ли какие-либо другие свидетельства, независимые от описаний, даваемых людьми, пережившими смерть, которые подтверждали бы реальность того, что мы называем опытом смерти. Многие люди сообщают о том, что когда они были вне своего тела, они видели события, совершающиеся в физическом мире.

Подтверждаются ли какие-нибудь из этих сообщений другими свидетелями, в отношении которых известно, что они присутствовали рядом? В отношении довольно большого числа случае на этот вопрос можно ответить абсолютно утвердительно – «да!» Более того, описания событий, которые содержатся в свидетельствах людей, переживших вне телесный опыт, отличаются весьма большой точностью. Несколько докторов говорили мне, что они просто не в состоянии понять, каким образом пациенты не имеющие никаких медицинских знаний, могли так детально и правильно описать процедуру реанимации, тогда как врачи проводившие реанимацию точно знали, что пациенты мертвы.»

––

В ряде случае Моуди признает, что реально умиравший пациент не помнил ничего и никаких «странствий души» у него не было. И как добросовестный исследователь, он делает из этого интересные выводы:

––

«Несколько человек, с которыми я беседовал, были признаны умершими, реанимированы и в своем последующем рассказе не упоминали ни об одном из этих общих элементов (посмертных ощущений). Фактически, они говорили, что они не могут вообще ничего вспомнить о своей «смерти». Весьма интересны случаи, когда мне приходилось беседовать с людьми, которые были признаны умершими неоднократно с разрывом в несколько лет. Они рассказывали, что не испытывали ничего в одном случае, но имели достаточно полный опыт в другом.»

––

Изучив подобные свидетельства, Моуди пришел к выводу, что они в чем-то похожи, а в чем-то различаются. В одном рассказе присутствовал один элемент, в другом – другой, в третьем – оба вместе. Только проанализировав сотни свидетельств, Моуди сумел понять последовательность происходящего и построить некую обобщенную модель.

Самым важным свойством этой модели является ее научность, то есть воспроизводимость и повторяемость опыта. Заинтересованный исследователь может самостоятельно опросить (что и сделал автор книги) людей, побывавших в состоянии клинической смерти, и убедиться, что в их воспоминаниях есть хотя бы несколько элементов модели доктора Моуди.

Однако эта модель совершенно не похожа на рассказы Платона и на сочинения Сведенборга, о которых упоминает Моуди в своей книге. Платон и Сведенборг имели частный опыт, преломленный через иное культурное восприятие, а Моуди обобщил его в свете современной европейской науки.

Ознакомившись с книгой исследований д-ра Моуди, результаты своих собственных исследования опубликовал и доктор Мориц Роолингз (1922-2010) – известный американский врач-кардиолог, доктор медицинских наук, президент Института кардиологии шт. Тенесси, бывший личный врач президента США Д. Эйзенхауэра. Д-р Роолингз имел практику в общении с реанимированными как врач-кардиолог и реаниматолог, непосредственно общавшийся с пациентами сразу после «оживления», в то время как д-р Моуди был психиатром, работавшим с воспоминаниями, и в этом различие их подходов.

Книга д-ра Роолингза «За порогом смерти», вышедшая в 1979 году, не получила такого успеха, как работа д-ра Моуди прежде всего потому, что она рассматривает вопрос умирания довольно предвзято, с религиозной точки зрения. Д-р Роолингз не смог удержаться в рамках объективного наблюдателя, поскольку являлся не только врачом, но и протестантским проповедником, весь опыт послесмертия рассматривает как подтверждение собственных религиозных идей. Он сам пишет в предисловии:

––

«Представленные здесь свидетельства о посмертных переживаниях не подбирались с той целью, чтобы «подогнать» их для подтверждения какой-либо религии или философской системы. Однако вполне естественно, что, когда обнаруживалось соответствие описываемых событий и свидетельств с библейскими историческими источниками, мы искали в этих областях мнения специалистов.»

М.Роолингз, «За порогом смерти», Чаттануги, США, 1979

––

Несмотря на запутанность изложения, в этой книге собрано немалое количество интересных фактов, предоставить которые мог только практикующий реаниматолог, и в качестве источника фактов она представляет немалый интерес.

Результаты исследования

Строя обобщенную модель, Моуди говорит об общих элементах посмертного опыта, характерных для всех случаев. Все эти элементы выстроены в общую последовательность событий, и сведены в систему.

––

«Необходимо, однако, остановиться на некоторых моментах, чтобы ввести представленный обобщенный материал о предсмертном опыте в соответствующие рамки.

1. Несмотря на поразительное сходство между отдельными рассказами, никакие два из них не были совершенно идентичными (хотя некоторые весьма приближались к этому).

2. Я не встретил ни одного человека, в рассказе которого присутствовали все до одного элементы обобщенного опыта. Очень многие сообщали о большинстве из них, примерно о восьми или более, а некоторые упоминают до двенадцати.

3. Не было ни одного элемента обобщенного опыта, который встретился бы в рассказах абсолютно всех людей. Тем не менее некоторые из этих элементов были почти универсальными.

4. В моей обобщенной модели нет ни одного элемента, который встретился бы всего лишь в одном рассказе. Каждый был обнаружен во многих независимых сообщениях.