Алексей Ксендзюк - Тайна Карлоса Кастанеды. Часть II. Безупречность и сновидение

Любое потакание себе в данной дисциплине совершенно исключено как необоснованное и вредное растрачивание сил, необходимых для неуклонного продвижения вперед.

Следующий раздел мы посвятили рассмотрению трех самых серьезных препятствий на пути к безупречности – страху смерти, чувству собственной важности и жалости к себе.

а) Страх смерти

Когда речь заходит о страхе смерти, мы нередко сталкиваемся с заявлениями такого рода: «Я смерти не боюсь». Человек, утверждающий подобные вещи, очень часто бывает совершенно искренен и не надо обвинять его в легкомыслии или браваде. Обычно мы имеем дело просто с неточным пониманием сути этого выражения, с представлением о смерти как физическом факте – агонии тела и последующем провале в небытие (во всяком случае, для атеистически воспитанного сознания). Только внимательно рассмотрев всю объемную психологическую подоплеку смерти как явления бытия, мы начинаем понимать, что страх смерти есть один из важнейших детерминаторов человеческого поведения.

Будучи фактом для обычного сознания неизбежным, смерть редко становится предметом серьезных раздумий или насущной озабоченности – какой резон страшиться того, что неминуемо произойдет рано или поздно, независимо от нашего отношения и степени нашей осмысленности этого? Так рассуждает почти всякий, и страх смерти совершенно естественным образом уходит в подсознательное, скрывается за целым комплексом защитных механизмов и реакций, уходит так глубоко, что личность искренне погружается в утешительную иллюзию: страх смерти побежден, для меня он больше не существует. У интеллектуалов такое заблуждение приобретает особенно рафинированный вид – познакомившись с идеями объективного идеализма и целым рядом подобных в этом отношении философских доктрин, а иногда восприняв умозрительно религиозные учения, где смерть всегда есть особо важный момент, рассматриваемый с пристальным вниманием, они находят там для себя приемлемые, успокоительные воззрения (творческие натуры, кроме того, могут создать свои собственные) и выстраивают в уме миф о смерти и миф о себе .

Каким же образом происходит разоблачение страха смерти? Во-первых, следует показать, что страх смерти – вовсе не игрушка, а одно из важнейших препятствий на пути духовного знания, а для этого его надо извлечь из подсознательного и раскрыть все многообразие масок, надеваемых этим чувством, когда оно доминирует во внутреннем мире человека. Мы рассмотрим лишь важнейшие деформации страха смерти в сознании человека:

1. Первейшей и наиболее явной маской страха смерти является страх одиночества . Их связь в подсознательном настолько очевидна, что нет нужды останавливаться здесь подробно. Достаточно сказать, что, общаясь с себе подобными, мы так или иначе делимся с ними своим внутренним бытием, делая его как бы шире, и радуемся призрачному своему продолжению, отдавая другим часть своей энергии и получая соответственно от них – данный процесс носит обоюдный характер. Особое выражение страх одиночества получает в желании иметь детей, так как здесь обмен энергиями имеет исключительно сильный характер.

2. Привязанность и любовь – непосредственный и логический результат страха одиночества. Встречая личность наиболее подходящую нам в эмоциональном и психологическом плане (особенно в тех случаях, когда поиск был долгим и трудным), человек испытывает чувство чуть ли не экстатическое, – ярче всего это бывает в юности, когда социальные связи не устоялись, а уверенность в своих силах невысока, безудержная благодарность легко превращается в привязанность или дружбу (если личность одного с ним пола), либо в любовь (если личность противоположного пола). С такой точки зрения смерть и любовь действительно тесно связаны друг с другом, и психоанализ, достаточно много раскрывший в этой области, здесь как нигде близок к истине – если оставить в стороне мифические спекуляции вокруг либидо и танатоса.

3. Влечение к чувственным удовольствиям и впечатлениям, прежде всего, имеет весьма косвенное отношение к физиологическим потребностям организма. То, что чувственность, хотя и является результатом в первую очередь органической конституции физического существа, у человека служит главным образом средством защиты от страха смерти, легко подтверждается обычным наблюдением: интенсивность чувственности часто сильно изменяется в сторону уменьшения, когда индивид находит другой предмет для сосредоточенного внимания, если тот с успехом может исполнять ту же роль (творчество, наука, бизнес и т. п.). То же касается и впечатлений – зрелища и путешествия превращаются в манию, если другие виды активности по какой-либо причине оказываются неудовлетворительными.

4. К иной группе метаморфоз страха смерти относится страх потери времени . Спешка и нетерпение, широко распространенные в современном обществе, обязаны своим возникновением глубоко скрываемому в подсознательном страху конца, страху перед ограниченностью существа во времени.

5. Отсюда рождается страсть к деятельности . Погружение в активность, которую нам не следует недооценивать, ибо она есть причина всего масштабного прогресса человечества, есть, тем не менее, все тот же страх смерти, который здесь, как и во многих других случаях, исполняет роль движущего импульса, порой весьма плодотворного, но имеющего источник пагубный и разрушительный.

6. Воля к славе и борьба за лидерство – наиболее отвлеченные в этом ряду. Они естественным образом вырастают из страсти к деятельности и влечения к чувственным удовольствиям (впечатлениям), которые мы уже упоминали. При вдумчивом анализе здесь легко найти и желание расширить себя на более долговечные явления (история, искусство и т. д.), и желание повысить собственную значимость, чтобы личная смерть индивидуума стала серьезным событием для продолжающих жить – еще одна защитная конструкция перед лицом страха смерти.

7. Влечение к сексуальной активности , которое фрейдистская школа ставит во главу угла всей своей психологической доктрины, есть лишь наиболее универсальное средство в ряду всех защитных конструкций. Потому оно и может показаться центральным или основополагающим. Ибо оно черпает силы изо всех приведенных выше явлений, начиная со страха одиночества и заканчивая борьбой за лидерство. Конечно, следует помнить, что мы отвлекаемся здесь от чисто физиологической стороны дела, так как сексуальность в чистом виде есть продукт биологической эволюции вида и только в мифологии человеческого сознания приобретает эту специфическую защитную функцию.