Автор неизвестен - Аум

Не устанем твердить, насколько все врата открываются, где нет жалоб, недовольства и отрицаний.

Песчаные бури являются очагами заразы. Нужно замечать, где проходят волны этих ужасных вредителей. Не полезно допустить такие разрушения. Народ может справедливо осудить тех, кто допустили разрушение жизни. Целые века люди способствуют, чтобы наполнить низшие слои атмосферы частицами разложения.

Не пора ли задуматься о соотношении психической энергии с окружающими атмосферными слоями? Нельзя отравлять психическую энергию целых поколений! Сколько прекрасных душ погибают от отравления планеты!

Ритм труда есть украшение мира. Труд можно считать победою над повседневностью. Каждый труженик есть благодетель человечества. Представим себе землю без тружеников и увидим возврат к хаосу. Несломимое упорство выковывается трудом, именно ежедневный труд есть накопление сокровища. Истинный труженик любит свою работу и понимает значение напряжения.

Уже называл труд молитвой. Высшее единение и качество труда возникают от ритмичности. Лучшее качество труда растит ритм Прекрасного. Каждый труд содержит в себе понятие Прекрасного.

Труд, молитва, красота — все грани величия кристалла Бытия.

После труда работник и добрее, и терпимее. Много усовершенствования происходит в труде. В труде эволюция!

Творение добра длжно быть настолько естественным состоянием человека, что не нужно и говорить о таком назначении. Человек не может указывать на свои добрые дела, как на нечто особенное; иначе можно предположить, что обычное состояние человека во зле и только в виде исключения он иногда допускает и что-то доброе.

Много заблуждений накопилось в течение тысячелетий. Люди начали считать добро на золото. Люди понесли в храм золото и драгоценные камни, уверяя себя, что они представляют лучшие достижения в мире. Люди внушили себе ложные понятия о сокровищах — они помнили сказание о золоте, как источнике зла, но поспешили сделать из сказания сказку. Можно найти в истории человечества повторные восстания против золота. Каждый великий Учитель являлся повстанцем против золота, и люди спешили убить каждого, кто осмеливался восстать против их любимого кумира. Конечно, говорю не о самом куске золота, но обо всем ужасе, его окружающем.

Среди сокровенного особенно остается неизвестным, кому принесло наибольшую пользу посланное добро. Никто не знает, кому помогло его добро. Можно предположить, что мысль добра достигает определенное лицо, но это будет лишь предположением. Мысль, может быть, очень помогла кому-то нам неизвестному. Такая мысль будет посланцем добра, и человек спасенный не будет знать своего спасителя, и признательность его обратится к Высшему Миру. Когда он хочет выразить свою восторженную признательность, он посмотрит вверх, в вечное Горнило Творящей Мысли.

Безымянные мысли получают и сокровенную признательность. Каждая мысль добра получит и лучшую благодарность. Не нам судить, где раздастся песнь признательности. Не надо опердить слова признательности; самая прекрасная песнь благодарности звучит в минуту радости. Но о такой радости кем-то была послана мысль.

Скажем благодарно — АУМ!

Если человек прочтет все книги добра и не научится терпению, вмещению и соизмеримости, то он не человек. От таких жестокосердых не зазвучит признательность. О качестве признательности часто повторяю в разных символах. Необходимо понять качество признательности — как адамант Бытия.

Тайною Мир держится. О Тайне, о Сокровенном говорят все Заветы. В то же время сказано — нет тайны, которая не стала бы явной. Любители искания противоречий могут торжествовать, им кажется, что найдено нечто несогласуемое. Но они будут мыслить от Земли и, конечно, все надземное покажется им нелогичным. Но приложите те же слова к Миру Тонкому и Высшему, и земные противоречия найдут свое объяснение. Конечно, все тайное, совершенное на Земле, уже будет явным на Высшем Плане, и Тайна, недоступная в плане Беспредельности, покажется логичной.

О земных противоречиях нужно уметь мыслить, они происходят лишь от ограниченного представления. Как только будут реально осознаны Миры Высшие, немедленно разрешатся земные недомыслия.

Жаль, что при окончании Высшей Школы забыто полезное испытание, применявшееся в древности. Ученики должны были изложить избранное ими задание перед самыми разными слушателями. При этом требовалось, чтобы были найдены выражения, понятные для всех — задача трудная. Нужно было найти для одних слова простые и не утомить ими более образованных слушателей. Не всегда собрание было удовлетворено, но ученики все-таки прилагали лучшие усилия быть понятными и в то же время затронуть сложные и высокие понятия. Такие упражнения нужны всегда.

Особенно нужно остерегаться всякой несправедливости, из нее растет безобразие. Человек должен понять, где начинается несправедливость. Не словами она определяется, но сердцем.

В гневе и раздражении человек считает себя сильным — так по земному соображению. Но если посмотреть от Тонкого Мира, то человек раздраженный особенно бессилен. Он привлекает к себе множество мелких сущностей, питающихся эманациями гнева. Кроме того, он открывает затвор свой и позволяет читать мысли даже низшим сущностям. Потому состояние раздражения не только недопустимо, как производство империла, но и как врата для низших сущностей.

Каждый раздражающийся, наверно, легко согласится с этим разъяснением и немедленно попустит раздражение еще горшее, такова природа обычного земного существа. Можно удивляться, как легко они соглашаются, чтобы тем легче отступить. При этом будут измышлены необычные оправдания. Может быть, самый Высший Мир окажется виноватым в беспорядочном сознании легкомысленного жителя Земли! Удивительно наблюдать, как обвиняют Высший Мир во всех своих проступках.

Так можно видеть насколько самые простые истины нуждаются в повторении.

Нельзя обвинять те явления, причины которых неизвестны. Только познание явлений Тонкого Мира может расширить суждение. Можно припомнить притчу о слепом, который, получив удар хобота слона, уверял, что его поразила Рука Бога.

Со всем уважением отнесемся к Высшему Миру.

Каким образом установить границу между негодованием и раздражением или между потрясением и страхом? Никто не найдет слов, определяющих такие почти соприкасающиеся чувства. Но будет время, когда наука найдет способ исследовать вещество, выделяемое при каждой эмоции. Чисто химическое основание пояснит, где, когда начинается определенное чувство.