Алла Громова - Сибирская шаманка. Вам поможет сила Рода

Например, когда я рассказываю про домовенка, меня часто спрашивают, откуда я знаю, что он любит молоко. Я знаю это, потому что он мне говорил. И я знаю, что не только молоко, и не в молоке дело. На самом деле он любит натуральный продукт. Это может быть и молоко, и хлеб, и блины, и пирог. Домовенок не питается алкоголем и мясом. Я советую кормить его молоком, потому что натуральное молоко проще купить. Почему домовенок любит натуральные продукты? Потому что натуральный продукт впитывает в себя эмоцию, силу, энергию, которую вы передаете домовенку. Химическая конфета типа Рафаэлло или Сникерса не впитывает ничего – она мертвая, синтетическая. Я понимаю, почему так происходит, а не просто говорю: делайте так и все, не спрашивайте.

Еще один признак настоящего знания, настоящего шамана: шаманизм, как целостная культура, имеет свое мнение, понятие обо всех областях жизни. Порой, приезжая на фестиваль, я не открываю никому, что я шаманка, а наблюдаю за другими. К примеру, в североамериканском шаманизме шикарные бани, но кроме бань их шаманы сегодня больше ничего не умеют. В другом виде шаманизма ничего не умеют, кроме массажа. Но шаманизм – это не только целительство. Это работа и с предками, и с будущим, и с детьми, и с финансами. И это всегда помощь людям, а не теоретическое знание, оторванное от реальной жизни. Когда мы сталкиваемся с ограниченностью, мы должны понимать: перед нами шаман «незаконченный», «недошаман».

Третий признак, по которому можно определить настоящего шамана: на этого человека реагируют духи, и результат виден физически.

У нас иногда бывает ситуация: на выходные назначен семинар, а накануне льет такой дождь, что река выходит из берегов. Мы проводим практические занятия на природе, разводим костры. Как это делать под дождем? В таких случаях мы обращаемся к духам природы, и за несколько часов до начала семинара небо очищается, все выходные хорошая погода.

Однажды в моей жизни произошла очень интересная история. Был период, когда на Байкале три года не было сильных дождей. Это страшно. Байкал – самое большое на Земле хранилище чистейшей питьевой воды. И за эти три года Байкал начал мелеть, вода стала цвести, тухнуть. Это экологическая катастрофа. И, естественно, раз нет дождей, горит тайга. Пожары тушат вертолетами, МЧС тратит на это бешеные деньги. Гектары живого погибает. Мы едем на Байкал на семинар. Я звоню принимающей стороне – тем, кто готовит нам лагерь, – и прошу приготовить костры. Мне отвечают: «Какие костры?! Штрафы бешеные. Запрещено. Вертолеты летают, следят».

В России развести костер можно где угодно, хоть в центре города. А уж тем более в лесу – кто тебя поймает? Я возражаю: «У меня люди из девяти стран приезжают на шаманскую практику, почти 80 человек, они уже зарегистрировались на семинар и купили авиабилеты. И у нас не будет костров?». И этот мужчина мне отвечает: «Раз вы шаманы, вызовите дождь и погасите пожары». Я спрашиваю: «А ваши местные бурятские шаманы почему до сих пор дождь не вызвали, пожар не погасили?». Он замялся: «Ну, там проводят какие-то ритуалы. Покапает, покапает, но пожары это не тушит». «Хорошо, – соглашаюсь, – мы потушим, но потом не жалуйтесь».

Я пишу всем, кто собирался ехать на Байкал: у нас вот такая ситуация, давайте попросим духов, помолимся, чтобы пошел дождь. Дальше события развивались следующим образом. Я приехала на Байкал за полмесяца до начала семинара. Стоит жара. Горит тайга. Я вижу, что все плохо. И ровно за два дня до приезда нашей группы начался дождь. Дождь стеной, тропический. Он лил неделю. По улицам в Иркутске текли ручьи. Когда прилетели участники семинара, нам пришлось просить духов очистить хотя бы кусочек неба, чтобы поставить палатки. И там, где у нас были экскурсии, и где мы поселились, небо расчистилось – была хорошая погода с мелким дождиком. А в других местах дождь так и поливал всю неделю.

В результате пожары потушили, вода в Байкале поднялась до нормального уровня. Вы не представляете, сколько мы слышали благодарностей, пока путешествовали по Бурятии!

Итак, настоящего шамана слышат духи. Это еще один показатель того, что человек – носитель живой традиции.

С другой стороны, занимаясь шаманизмом, как и любой духовной практикой, нужно изучать предмет досконально – разбираться, что, к чему и почему. Шаманизм – это живое и очень сильное знание. Если человек начинает неправильно или небрежно его применять, будут негативные последствия.

Сейчас многие считают, что если ты купил себе бубен, значит, ты уже шаман, что шаманизм – это встали вокруг костра и бьют в бубны. От того, что мы бьем в бубен, мы не становимся шаманами. Бубен – это не музыкальный инструмент, а ритуальный предмет. Точнее, даже не предмет, а живое существо – вместилище духа.

Настоящий шаманский бубен делается из шкуры животного – обычно оленя, козы, быка, волка. И это животное, как тот кит, сам приходит отдать свою жизнь, чтобы стать бубном. Пока готовится бубен, дух животного находится рядом, а потом шаман совершает обряд, и дух животного поселяется внутри бубна. Когда шаман начинает камлание, он разговаривает с бубном – бьет по мембране. Дух животного просыпается, выходит из бубна. Дух бубна часто называют – конь. То есть, это твоё средство передвижения в тонком мире. Шаман, точнее его дух, садится на коня, и конь везет его в любой из миров – туда, куда надо.

Бывает так, что человек купил бубен, вообразил себя шаманом и начал кого-то лечить. Но если ему никто никогда не показывал, что такое дух рака или какой-то другой болезни, плохие последствия неминуемы. Такого «недошамана» дух рака, скорее всего, сожрет. Человек не то, что не поможет больному, а еще и сам заболеет. В лучшем случае – как говорят, тронется умом.

Когда шаман работает с тонким миром, всем происходящим управляет он. А у многих людей, которые просто купили себе бубен, происходит так: на зов человека пришел любой случайный дух, позвал его, и человек пошел за ним. То же самое происходит, когда люди входят в транс через наркотики.

В Европе сейчас очень популярна айваска. Это перуанская традиция. Вообще-то в Перу айваску ели только смертельно больные люди, чтобы победить болезнь. В 90-х гг. голливудский режиссер, не подумав, ввел в один из фильмов – он называется «Блуберри» – шаманский эпизод. При помощи компьютерной графики потрясающе показано, как главный герой выпивает айваску и куда-то летит, видит красочные миры. После этого фильма люди толпами повалили в Перу. Но что происходит, когда человек начинает употреблять айваску, мухомор или какой-нибудь другой психоделик?

Любое психотропное растение имеет свой дух, и он очень сильный. Точно так же, как дух бубна, он понесет человека в тонкий мир, но через некоторое время начинает уже человеком управлять. Когда шаман бьет в бубен, процессом путешествия руководит именно он. Когда же шаман ест мухомор, то мухомор несет его куда-то. Куда захочет, туда унесет. Когда захочет, тогда вернет. И народ под мухоморами видит фантастические миры, где все красочно, привлекательно. Дух мухомора делает это специально. Людей манят эти картинки, происходит еще и физическое привыкание к веществам. А потом дух психотропного растения начинает таскать нас в нижние миры, где мы испытываем адскую боль, страдания, а ничего сделать не можем – мы же процессом не руководим.