Михаил Роттер - Драгоценности Восьми кусков парчи

Не знаю, заметили старики это или нет, но, произнося эту торжественную речь, Данг явно потешался надо мной.

Я мысленно ахнул: «Так вот для чего он меня научил этим стариковским Восьми кускам парчи!» Но делать было нечего и я приступил к объяснениям и показу. Однако оказалось, что все не так просто. Старики понимали плохо, запоминали еще хуже, а их негибкие, закостеневшие тела, изношенные пожизненной тяжкой работой, повиновались им с большим трудом. Хорошо было только одно: они честно старались. Но все равно получалось плохо. Поэтому мои надежды изложить им все за час испарились сразу же после начала занятий.

Мало того, нашелся один человек (разумеется, это был староста, не слишком старый человек с острым умом), который начал задавать вопросы.

– Скажите, молодой мастер, а какова польза от всего этого?

Я покосился на Данга. Тот скорчил смешную морду и развел руками. Если я его правильно понял, то это означало примерно следующее: «Ничего не знаю, ты у нас молодой мастер, ты и разбирайся». Каков наглец! Выставил меня на посмешище этим старикам, ничему толком не научив. Даже не предупредил, скотина такая. Через час вся деревня будет смеяться над «молодым мастером Ваном».

И тут я вспомнил, как прадед неоднократно наставлял меня: «Предсказать свою судьбу не может никто, и с любым человеком в любой момент может случиться что угодно. Это обычное дело, поэтому тебе не нужно никогда по этому поводу беспокоиться. Помни только одно: ты воин и что бы с тобой ни случилось, ты должен встретить это с холодным и трезвым умом и действовать так, как найдешь нужным, принимая на себе ответственность за свои решения и действия».

Поэтому прежде чем расписаться в своей беспомощности и некомпетентности, я решил подумать, для чего сделал глубокомысленный вид и насупился. Сразу же мне стало смешно: до меня дошло, что именно такое выражение лица бывало у прадеда перед тем, как он собирался высказать свое мнение по какому-то важному вопросу.

«Хорошенькое дело! – подумал я. – Вот я уже начинаю его копировать. Видимо, самостоятельность, которую монах, пусть и не спросив меня, дал мне, идет мне на пользу. Может, я скоро стану таким же умным и значительным, как прадед? Конечно стану, лет через шестьдесят – семьдесят, если, разумеется, доживу».

И странное дело. Когда я вспомнил про прадеда, мне сразу полегчало и я понял, что все, что нужно, я про эту гимнастику уже знаю. И я торжественно начал:

– Как вы могли заметить, все движения выполняются мягко и плавно. Это позволяет нам расслабить тело, успокоить сознание и гармонизировать движение энергии. Кроме того, такие занятия способствуют формированию правильной телесной структуры, улучшению снабжения внутренних органов энергией, питательными веществами и кровью. Если будете делать все правильно, то через некоторое время ваши тела станут заметно здоровее.

Вовремя вспомнив, кому я все это рассказываю, я немедленно добавил:

– И поможет вам жить еще долго, сохраняя крепость тела и ума.

Тут, видимо, я попал в точку, потому что совершенно бесстрастные лица стариков оживились и они согласно закивали. Я покосился на монаха. Тот тоже одобрительно кивал, видимо, я все говорил правильно.

Но не успел я обрадоваться, как дотошный, привыкший все считать староста задал следующий вопрос:

– А сколько раз нужно выполнять каждое упражнение?

На этот раз я уже не колебался. Не важно, что монах мне об этом не говорил. Кстати, думаю, намеренно не говорил. Важно, что я знаю ответ, который точно будет правильным.

– На начальном этапе, уважаемые, вам нужно заниматься так, чтобы не утомлять свое тело. Потом можно постепенно увеличивать количество повторений, не торопясь и не напрягаясь. Все должно происходить естественно, подобно тому, как растет посаженный вами рис.

Старики снова согласно закивали. А до меня стало доходить: не важно, сколько мне лет, не важно, что каждый из этих людей годится мне в дедушки. Важно то, что я делаю и говорю, как держусь, как себя веду. В общем, молодость не помеха. И тут в голове зазвучал голос прадеда: «Конечно, если у тебя были хорошие учителя».

В общем, занятие прошло успешно, и хотя деревенские старики мало чего запомнили (уж очень медленно они соображали), тем не менее они явно остались довольны и дружно обещали прийти завтра в это же время.

Когда они ушли, я радостно бросился к Дангу:

– Смотри, монах, кажется, они чему-то научились!

– Само собой, научились. Отчего же им не научиться? Но есть и другая сторона монеты: ты за эти пару часов тоже многому научился, причем очень важному. Ты научился вылезать из своей привычной шкуры и делать то, чего ты никогда не делал.

– Какая такая у меня привычная шкура? – удивился я.

– У каждого человека есть привычная шкура. У тебя, например, «прадедушкин ученик», которому до сегодняшнего дня всегда говорили, что ему делать. А теперь ты вдруг не ученик, а учитель, причем твои ученики в четыре-пять раз старше тебя. И ты отвечаешь на вопросы, ответов на которые ты и сам не знаешь. И, заметь, правильно отвечаешь! Получается, с сегодняшнего дня у тебя есть новая шкура – шкура наставника. Не школьного учителя, который учит сопляков, а уважаемого наставника умудренных опытом старцев.

– Да какие они умудренные опытом? – удивился я. – Они же соображают настолько медленно, что порой мне казалось, будто я слышу, как у них скрипят мозги. Такое впечатление, что ум у них такой же негибкий и покореженный, как тело. Только тело покорежено непосильной работой, а ум тем, что он у них, наоборот, никогда не работал.

– Так, так, – пробормотал себе под нос Данг. – Пожалуй, юному «мастеру» понадобится еще один урок. Думаю, прямо завтра с утра мы все и организуем.

Уроки Данга мне нравились, так что я решил не расспрашивать, а дождаться завтрашнего утра, пусть будет сюрприз. Но насчет количества повторений каждого упражнения не спросить я не мог. Это-то точно не должно было быть для меня сюрпризом.

Данг ответил сразу:

– Первое упражнение ты просто сидишь, так что никаких повторений. Второе – 36 раз стучишь зубами и отклоняешь голову назад – 9 раз. Третье – стучишь пальцами 24 раза. Четвертое – поворачиваешь голову 24 раза, полощешь рот 36 раз, образовавшуюся слюну глотаешь в три приема. Пятое – массируешь поясницу 24 раза. Шестое – вращаешь ворот 9 раз в одну сторону и столько же в другую. Седьмое – поднимаешь, нажимаешь, хватаешь тоже 9 раз. Восьмое упражнение ты, как и в первом, просто сидишь безо всяких повторений. Улавливаешь закономерность?

– Вполне, – уверенно сказал я. – Там, где движения мелкие, вроде постукивания зубами или пальцами, там их много – 24 или 36. Там, где движения покрупнее, их меньше – 9.