Алексей Ксендзюк - Пороги сновидения

Когда мы говорим о внимании, слова не должны вводить нас в заблуждение. Ибо в Реальности за словом внимание не стоит никакой отдельной сущности — ничего такого, что можно было бы вычленить как самостоятельный процесс. Привычные словосочетания «концентрация внимания», «рассеяние внимания», «распределение внимания» и т. д. вызывают ложные ассоциации, словно мы имеем дело с неким автономным «агентом», объектом или излучением, состояние которого можно локализовать, энергию которого можно измерить. На самом деле внимание — только функциональная характеристика осознания. Направляя внимание на ту или иную область опыта (на сенсорные сигналы или на продукты собственного рефлексивного мышления), мы обращаемся непосредственно к осознанию и изменяем состояние системы в целом. По сути, Я (осознающий субъект) представляет собой некое психоэнергетическое поле (тотальность или бытие), а внимание — это способ, при помощи которого Я «относится» к Миру.

Может показаться, что такой способ описания еще больше запутывает и усложняет понимание. Но это не так. Более того, именно невольное, автоматическое вычленение внимания из пространства нашей психоэнергетической целостности искажает картину и вытесняет на периферию опыта тот модус переживания, который более всего соответствует реальному положению дел и потому имеет уникальную трансформативную ценность. Следуя стереотипам тоналя, который постоянно творит мнимые сущности и устанавливает иллюзорные границы между областями единого поля, мы забываем очень важную вещь: любая работа с вниманием есть установка параметров всей энергетической системы тела и соотносимой с ним среды.

Например, когда исследователь, занимаясь психотехникой (аутотренингом, медитацией и т. п.), концентрирует внимание на солнечном сплетении, на ладонях и на любой другой точке физического тела, объект концентрации переходит в иное состояние. Расширяются или сужаются кровеносные сосуды, изменяется характер кожно-гальванической реакции, ускоряется либо замедляется тканевый и, соответственно, клеточный метаболизм — происходит масса событий, часть из которых можно зафиксировать приборами. Нейрофизиолог полагает, что начало этой цепочки событий локализуется в тех или иных зонах головного мозга, поскольку приборы регистрируют изменение электрической активности коры и подкорковых структур. Описывая происходящие там события через известную модель «возбуждение — торможение», ученый бесконечно упрощает нейронную «реальность», которая только начинается на электро — и биохимическом уровне, а уходит своим корнями в атомные и даже субатомные процессы.

Что приводит в движение эти вполне материальные объекты и энергетические поля? Если мы изучаем собаку, кролика или крысу, подобный вопрос не возникает. Вернее, нам кажется, что мы «знаем» на него ответ. Действительно, вроде бы никакой загадки здесь нет (по крайней мере, на поверхностном уровне). Ибо мы наблюдаем всего лишь химию и физику нервных процессов, отзывающихся на совокупность внешних либо внутренних сигналов-раздражителей. Перед нами только более сложная форма тех же явлений, что можно обнаружить в любой природной системе.

Но в случае с человеком — существом, наделенным произвольным вниманием, — становится очевидной таинственная сущность происходящего. Академическая наука маскирует эту тайну с помощью терминов «саморегуляция», «биологическая обратная связь», но слова ничего не объясняют, а только имитируют объяснение. Попробуйте выбраться из словесной паутины, и вы тут же окажетесь лицом к лицу с Непостижимым. Во-первых, произвольный характер внимания вызван не-физическим фактом, условно именуемым свобода воли, а свобода воли подразумевает реальность свободы как таковой. Так, мы можем самостоятельно выбирать режим работы внимания, его интенсивность и характер, направление и объем. Этот выбор, если мы захотим, никак не будет обусловлен внешними условиями и сигналами-раздражителями. Стало быть, мы сами создаем причины и вызываем следствия, вопреки тому детерминизму, который является неизбежным состоянием бессознательного Мира. Во-вторых, внимание действует непосредственно — то есть само по себе является энергией. Нет ни источника, ни объекта, ни механизма действия. Есть Бытие — Реальность, изменяющая саму себя.

А теперь вспомним, что внимание — это функциональная характеристика осознания, или, говоря философским языком, его прямая манифестация. Интенсивность внимания определяет интенсивность осознания, и наоборот, осознание возрастает через усилие произвольного внимания. Мы не можем судить о том, как работает осознание у животных и можно ли вообще называть их психическую активность осознанием. Но у человека внимание и осознание неразрывно связаны. Более того, способность к самоактивизации нашего осознания настолько высока, что регулярно преодолевает неблагоприятные биологические обстоятельства.

Например, согласно классическим представлениям сознание «включается» в результате обязательной активации коры головного мозга, куда поступает внешний или внутренний сигнал (стимул). Следовательно, рассуждает анестезиолог, «сознание можно выключить, заблокировав восходящие к головному мозгу афферентные пути или заблокировав неспецифическую активацию центральной нервной системы, то есть затруднить или полностью исключить возможность обработки (активного отражения) поступающей информации» {2} 2 А. Н. Кондратьев. Журнал анестезиологии и реаниматологии. — № 10, 1999. . Исследование показало, что далеко не всегда это так. Профессор А. Н. Кондратьев, в частности, сообщает, что сознание человека во время хирургической операции даже в случае абсолютно качественного наркоза очень часто (около 25 % случаев) не перестает функционировать на протяжении всего операционного периода. А психологическое исследование показало, что практически все больные через некоторое время вспоминают происходившее с ними во время операции. (См. цит. источник.)

Более того, исследования естественного сна человека показали, что сознание присутствует не только во время стадии REM-сна, когда человек видит сновидения, но практически в любой из 5 других стадий сна, то есть оно никогда не исчезает. (С. Криппнер, Дж. Диллард. Сновидения и творческий подход к решению проблем. М., Изд-во Трансперсонального Института, 1997) {3} 3 См. Ш. С. Ташаев, Р. Ш. Аджиев. Заметки к освоению опыта надличностных уровней переживаний, возникающих в виде «базовых перинатальных матриц» по классификации С. Грофа. — Институт Психотерапии и Трансперсональной Психологии, Санкт-Петербург. Ссылаясь на эти данные, авторы пишут: «Иными словами, вопрос не в способе и «качестве» анестезии во время дачи наркоза или в физиологическом состоянии человека в какой-то конкретный момент времени (сон, различные уровни бодрствования и даже клиническая смерть), а в отсутствии или недостаточности ретранслирующих это сознание «устройств». Возможно, поэтому в современной медицине нашел широкое практическое применение метод биологической обратной связи, который устраняет недостаточность коммутирующих человека с сознанием устройств техническими средствами. Таким образом, ортодоксальный подход к вопросу о взаимоотношении Человека и Сознания, то есть рассмотрении сознания как «реализации-функции» какой-либо части тела Человека не имеет решения». . Возникает закономерный вопрос: почему, в таком случае, мы не осознаем (не помним) этот опыт? Ответ очевиден — из-за низкого тонуса внимания. Интенсивность внимания определяет, какой объем психической активности доступен нашему осознанию.