Станислав Гроф - За пределами мозга

Можно привести еще много примеров в поддержку тезиса Де-Моза. Его исследования неожиданно обнаружили, что упоминания об удушении и подавлении встречаются лишь в речах, предшествующих войне, но не во время военных действий, когда происходит действительное окружение войсками противника. К тому же, обвинения в удушении, перекрытии кислорода или уничтожении иногда произносились в адрес стран, которые даже не являлись сопредельными. Тот факт, что массы эмоционально реагируют на речи такого рода и неспособны увидеть их явную иррациональность и абсурдность, выдает всеобщую неясность и уязвимость в области перинатальной динамики.

Де-Моз привел вполне достаточное доказательство той гипотезе, что во время войн и революций народы действуют исходя из коллективной фантазии о рождении. Из приведенных примеров ясно, что полученные им результаты и выводы тесно связаны с наблюдениями во время психоделических исследований. Его психоисторическая работа продолжает традицию глубинного психологического анализа социальных переворотов, начатую Густавом Лебоном (Le Bon, 1977) и З. Фрейдом (Freud, 1955b). Новые данные в общем соответствуют выводам этих авторов, но в них есть и другие важные и конкретные догадки большого теоретического и практического значения. Произведенный Де-Мозом сдвиг акцента с фрейдовского индивидуального бессознательного на динамику родовой травмы является крупным шагом в понимании стихийных социальных событий.

Согласно новой интерпретации, поддержанной психоделическими наблюдениями и психоисторией Де-Моза, мощные энергии и эмоции, обусловленные родовой травмой или связанные с ней, предстают стандартным компонентом структуры человеческой личности. Их активизация у индивидов (под воздействием ли факторов психологической природы, вследствие биохимических изменений или в связи с другими явлениям) вызывает, в зависимости от обстоятельств, индивидуальную психопатологию или процесс духовного преображения. Вероятно, по причинам, которые в настоящее время еще недостаточно осознаны, [69] Самой интересной и многообещающей пояснительной системой динамики крупномасштабных исторических событий, на мой взгляд, является транзитная астрология, основанная на архетипическом символизме. Объем этого издания не позволяет включить сюда примеры, показывающие ее действенность и безукоризненную логику. Научное и строго документированное обсуждение этого метода можно найти в книге Р. Тарнаса. психологическая защита, которая в норме препятствует выходу перинатальной энергии на поверхность сознания, может давать сбои одновременно у большого числа лиц, принадлежащих к одной социальной, политической или национальной группе. Это создает общую атмосферу напряженности, тревоги и ожидания худшего. Лидером масс при таком положении дел становится тот, чье осознание перинатальных сил выше среднего, кто способен отказаться от собственности на них и спроецировать их на события внешнего мира. Затем он ясно формулирует свои представления для группы или для нации, предлагая подходящее объяснение эмоционального климата на языке политических проблем.

В напряжении, давлении и удушении обвиняется группа врагов, чувство опасности экстериоризируется, а в качестве лекарства предлагается вооруженное вмешательство. Окончательный исход кровавых столкновений затем получает метафорическое выражение в образах, относящихся к биологическому рождению и духовному возрождению. Использование символического языка дает возможность эксплуатировать связанную с процессом трансформации силу психологического воздействия в политических целях. В свете этих фактов чрезвычайно важно, чтобы психоисторические открытия были доступны публике и символизм перинатальных процессов стал известен повсюду. Надо сделать так, чтобы демагогические заявления об удушье, сдавливании и отсутствии жизненного пространства принимались как указание на то, что человек, их произносящий, нуждается в глубинной психологической проработке, а не воспринимались как своевременный призыв к праведной войне. После небольшой тренировки люди научатся расшифровывать и понимать символический язык смерти и рождения — точно так же, как они успешно овладели сексуальным символизмом Фрейда.

Рассуждения Де-Моза в этом отношении вполне соответствуют заключениям, к которым я пришел на основе психоделических исследований. Единственное серьезное концептуальное отличие, которое я обнаружил в главных тезисах двух подходов к историческим кризисам, состоит в объяснении психологической динамики в самом начале войны или революции. Уже несколько раз говорилось о том, что когда после периода общей напряженности и ожидания объявляется война, это, как. ни парадоксально, вызывает общее облегчение и необыкновенную ясность. Де-Моз приписывает это психологическому соединению вождей и наций с воспоминанием о рождении. В моей интерпретации предвоенной атмосферы я выделяю сильный эмоционально-когнитивный диссонанс между существующим эмоциональным напряжением и отсутствием конкретной внешней ситуации, к которой можно было бы эту напряженность привязать. Когда война разразилась, уже имеющиеся чувства лидеров и наций сразу получают себе соответствие во внешних обстоятельствах. Эмоции кажутся оправданными и остается только найти наилучший способ справиться с мрачной реальностью. В ходе войны кошмарное содержание перинатальных матриц превращается в действительность повседневной жизни, что мы уже показали. Несмотря на свою абсурдность, чудовищность и безумие, новая ситуация выказывает странную логику, так как нет большого расхождения между событиями и эмоциональными реакциями людей.

Этот механизм имеет параллель в индивидуальной психопатологии. Люди, лопавшие под сильное влияние негативной динамической матрицы бессознательного, не выносят эмоционально-когнитивного диссонанса. Они склонны искать ситуации, соразмерные их внутренним ощущениям или даже научаются бессознательно создавать такие ситуации. Также нередко наблюдалось, как разнообразные эмоциональные расстройства исчезают при некоторых чрезвычайных и крутых обстоятельствах — это подтверждается бесславными примерами концентрационных лагерей, Иностранного Легиона или старых китобойных судов. Эмоционально-когнитивный диссонанс исчезает, когда насыщенность внешних обстоятельств совпадает с существующими уже невротическими ощущениями или затмевает их собой.

Подобное описание перинатальных корней войн, революций или тоталитарных систем отражает лишь один важный аспект очень сложной проблемной области. Присущий ему сильный акцент на перинатальную динамику очень подходит ко всему контексту книги, в которой мне хотелось сообщить о новом интригующем материале, ранее не принимавшемся во внимание. В мои планы ни в коем случае не входило сведение всех проблем к интрапсихической динамике, отрицая или игнорируя их важные исторические, расовые, национальные, политические и экономические стороны. Поэтому новые данные надо рассматривать как вклад в будущее целостное понимание подобных явлений, а не как единственное объяснение, заменяющее все остальные.