В Фёдоров - Воители трех миров

Поднявшись поутру, шаман изверг самые страшные проклятия, сел на лошадь и направился восвояси. Но когда он подъехал к окраине местности, сверху вдруг раздался сильный шум и так навалилось что-то очень тяжелое, что даже конь ойуна упал на колени и мгновенно умер, не говоря уже о седоке. Так дух-хозяин родины Ильи защитил его от жадного шамана.

Если верить одной из легенд, записанной И.Г.Березкиным, то и Василии Манчары — знаменитый якутский "Робин Гуд" начала XIX века своей бунтарской биографией обязан шаману. А дело было так. Живший в старину возле нынешнего села Павловское наслежный князец Чоочо Баай возмечтал стать "царем над всеми якутами" и прямо подчиняться только "солнечному русскому царю". Для реализации этого плана он решил использовать своего младшего брата Тэппээка. Ему шел только 18 год, то есть он еще не успел потерять свою природную чистоту и невинность, но в то же время уже несколько лет считался большим шаманом. Вот Чоочо и надеялся обменять "воздушную душу" брата на благосклонность божественной Кыыс Тангара. Тэппээк должен был со своими многочисленными ассистентами-ойуна-ми устроить грандиозный ритуал — семь ночей камлать поочередно на семи разных полянах-аласах, а затем семь ночей подряд на самом большом аласе Дааган. В конце последнего камлания Тэппээк должен был умереть, его душа-жертва — вознестись в верхний мир к Кыыс Тангара, ублажить ее этим даром и склонить к решению в пользу Чоочо. Поначалу все шло, как говорится, по сценарию. Но перед последней ночью Тэппээк всерьез загоревал и задумался: а стоит ли ради амбициозных побуждений престарелого брата расставаться с жизнью? И решил, что нет. Но поскольку пути к отступлению у него уже не было, и на краю аласа ждали своего часа готовые могила и гроб, то шаман решил быстренько потерять свою невинность и по этой причине стать отвергнутым богиней. Что он с успехом и реализовал в канун решающего камлания с помощью одной из жен Чоочо.

Грандиозный проект рухнул, и когда младший брат признался в этом старшему, тот в гневе изгнал его из родных мест, лишив доли в наследстве. Так и появились на свете два непримиримых врага — большой богач Чоочо и большой шаман Тэппээк. Чтобы поквитаться с обидчиком, Тэппээк и вселил в доброго молодца Василия Манчары злого духа, круто изменив его нрав и поведение и сделав грозой для добра и скота Чоочо. Василия не раз судили и садили в тюрьму, отправляя далеко на юг, но он каждый раз умудрялся бежать и снова месяцами держал в страхе Чоочо и других окрестных богачей.

Но в конце концов такая жизнь надоела Манчары, и он явился к своему уже постаревшему "крестному отцу" с угрозой как следует выпороть его за подобное "зомбирование", а может, и прикончить вообще. Тэппээк упросил Василия отменить экзекуцию, усыпил разбойника и принялся над ним "усердно-громко камлать три дня и три ночи". В результате злой дух был исторжен, и Манчары тут же сложил оружие и добровольно поехал в тюрьму.

Сегодня невозможно сказать, стояло ли на самом деле за всей историей какое-либо шаманство, но достоверно известно, что в определенный момент с Василием Манчары действительно произошло какое-то неожиданное перерождение. Он не только полностью отказался от своих экспроприаторских замашек и действий, но и, отсидев положенное в тюрьме, завел семью, сделался добропорядочным и крепким хозяином и даже стал разбирать дела других в роли авторитетного мирового судьи.

Знаменитую жиганскую Аграфену, сожженную в целях борьбы с шаманизмом в середине XVIII века мы уже упоминали и будем упоминать еще не раз. А что касается связанных с ее именем легенд, то она в этом смысле является, наверное, рекордсменкой. Причем народная молва часто приписывает ей диаметрально противоположные качества и совершенно непохожие, но по-своему интересные биографии. Поэтому придется сделать их небольшой обзор.

Худяков в своем "Верхоянском округе" писал: "Рассказывают, что лет восемьдесят том назад сослана была в прежний город Жиганск татарка Аграфена, ведьма. Сказывала она, что было их ведьм семь сестер и всех разослали в одно время. Жиганское начальство не решилось держать дьявола в городе и поселило ее за 90 верст от Жиганска вверх по Лене на о. Остолбо (Столб); да и остров-то небольшой, всего 50 или 100 сажен в длину, зато очень крутой. На этом острове и стала колдовать Аграфена и навела такой страх на всю окрестность, что даже и теперь боятся этой колдуньи, хотя она давным-давно померла. И до сих пор, если вселится она в шамана, шаманку или сумасшедшего, дают ей большую медвежатину с белым ошейником на постель (Аграфена невидимо садится на нее), лучшую красную лисицу вместо плетки, табака на трубку, ладана и пр. Даже по настоящее время некоторые приезжающие из Якутска для благополучного проезда по Лене приносят Аграфене жертвы, делают маленькие берестяные лодочки, кладут в них бусы, бисер, пищу и спускают на реку; они уверены, что эти жертвы всегда доплывают до ее острова, хотя бы было и против течения. Русский купец Ш, плававший по Лене, постоянно посылал дань Аграфене, но однажды в припадке храбрости отказался, и что же? — Аграфена-де подняла на реке такую бурю, что он едва спасся смирением и двойным подарком..." В конце своих записок сам же Худяков приводит другую версию, уже "по рассказам якутов". Согласно ей, Аграфена-Чуонах и Настасья-Манчикай были дочерьми Киктэй-шамана из Эгинцев, что в окрестностях Верхоянска. Когда девушки подросли, к их отцу не раз приходили тунгусы и буквально требовали выдать за них дочерей. В конце концов они убили Киктэя, при этом "его голова пошла, ступая вместо ног двумя длинными прядями волос и перебежала через озеро Аяна". Девушки смирились с долей и вышли замуж за двух "самых лучших" тунгусов. Но смерть отца им не простили. И когда новые родственники попросили Чуонах покамлать, она сделала так, что "все они перемерли". Сестры вернулись на родину, но ненадолго: теперь уже царские власти затребовали "лучших людей между мужчинами и женщинами", и Чуонах на правах старшей поехала в Россию. Там ее якобы и окрестили Аграфеной и выдали замуж за некого Антипина. Уже вместе они вернулись в Якутск, а потом Аграфену опять потянуло на родину. На обратном пути в результате козней нечистой силы и конфликта между супругами корабль перевернулся и утонул, немного не доплыв до острова Столб "И стала Аграфена с тех пор привиденьем". А люди в тот день, "жившие на родине Чуонах, вдруг с ума сошли, взбирались на высокие лесины и говорили: "Я в белку превратилась, а я — в соболя".

Младшая сестра обосновалась на Алдане, "неизвестно кем, но была крещена Настасьей". По смерти своей, хотя она и была похоронена возле часовни, "являлась шаманам великим злым духом. И ее, как и Аграфену, якуты уважали и делали ей жертвоприношение". Интересно, что "якуты избегали при крещении называть своих дочерей именами Аграфены и Настасьи, и если же священники нарицали все-таки этими именами, то якуты всегда называли Аграфену Акулиной, а Настасью Натальей, вследствии чего священники должны были прекратить подобное крещение..."