Станистлав Гроф - Надличностное виденье

Фобии, связанные с поездками и высотой

Фобия поездок на поездах и в метро основана, по всей видимости, на определенном сходстве между переживанием рождения и путешествия на этих средствах передвижения. Ибо наиболее важными общими чертами этих двух положений оказываются ощущения захваченности, зажатости и переживание чудовищных сил, приведенных в движение безо всякой возможности как-либо сдержать их действие. Дополнительными же составляющими становятся прохождение по туннелям и подземным переходам и встреча с темнотой. Во времена старых паровых машин сочетание огня, выбросов пара, пронзительных гудков, очевидно, являлись дополнительными составляющими. Особое значение имеет недостаток способности к управлению. Скажем, у пациентов, страдающих от фобии поездок на автомобиле, не возникает никаких затруднений, если они сами ведут машину и могут по своей воле изменить направление движения или остановиться.

Тесно связана с предыдущей фобией боязнь путешествия на самолетах. Интересно отметить, что воздушная и морская болезни в некоторых случаях связаны с взаимодействием сил на околородовом уровне. Они имеют тенденцию полностью исчезать после того как индивид завершит переживание смерти и возрождения. Существенной чертой здесь, по-видимому, является готовность отказаться от необходимости управлять и способность отдаться потоку событий вне зависимости от того, к чему они приведут. Трудности же возникают, когда индивид пытается навязать свое руководство процессам, имеющим собственную двигательную инерцию.

Акрофобия, или боязнь высоты, на самом деле связана с непреодолимым влечением броситься с высоты. А ощущение падения в сочетании с одновременной боязнью разбиться является характерным проявлением последних стадий БПМ-3. Происхождение такого соединения не вполне ясно, ведь оно может включать в себя и филогенетическую составляющую, ибо женщины в некоторых культурах и многие животные рожают стоя; возможно, также, что оно отражает первую встречу с силой тяжести.

Во всяком случае, часто бывает так, что у людей, находящихся под влиянием этой матрицы, в холотропных состояниях возникают переживания падения, акробатических прыжков с вышки или с парашютом. Неодолимая тяга к видам спорта, которые включают падение (прыжки с парашютом, прыжки на тарзанке, фигурные полеты), отражают потребность выразить вовне ощущения надвигающейся беды в обстоятельствах, допускающих некоторую степень управления или включающих какие-либо иные виды безопасности (когда окончательное падение приходится в воду). И СКО, связанные с этой конкретной гранью травмы рождения, включают в себя воспоминания людей о том, как в детстве взрослые, играя, подбрасывали их в воздух, либо о связанных с падением несчастных случаях.

Зоофобия

Предположение о взаимосвязи зоофобии (боязни различных животных) с травмой рождения впервые выдвинул Отто Ранк. Если предметом фобии выступает какое-то большое животное, то важнейшими составляющими, по всей видимости, выступают либо боязнь быть проглоченным им и воплощенным в него (волк), либо его связь с беременностью (корова). Ранее уже отмечалось, что архетипическая символика начала БПМ-2 связана с переживанием того, что вас проглатывают или включают в себя.

Некоторые животные имеют конкретную символическую связь с процессом рождения. Так образы огромных пауков часто появляются на начальной стадии БПМ-2 как символы всепожирающего женского начала. Вероятно, это отражает то обстоятельство, что пауки ловят в свои сети свободно летающих насекомых, затем их обездвиживают, закутывают в кокон и убивают. В такой последовательности событий нетрудно заметить глубокое сходство с переживаниями ребенка во время биологического рождения. И, по всей видимости, как раз такая связь существенна для развития арахнофобии (боязни пауков).

Другой зоофобией, имеющей важную околородовую составляющую, является серпентофобия, или страх змей. На первый взгляд, образы змей выступают как явно фаллические. Однако на более глубоком уровне они, в общем, представляют муки рождения и тем самым уничтожающее и пожирающее женское начало. Ядовитые гадюки обычно символизируют угрозу неминуемой смерти, тогда как огромные удавы представляют собой неумолимое сдавливание и удушение, присутствующие в ходе рождения. А то, что заглотивший свою добычу удав выглядит как беременный, еще больше усиливает их родовую значимость. Но символика змеи, как правило, распространяется глубже, в надличностную область, где может иметь множество разных конкретных культурных значений: кундалини, Ананты, Кетцалькоатля, змея из райского сада, Змея-Радуги аборигенов Австралии и множество других.

Фобии мелких насекомых также часто могут прослеживаться вплоть до взаимодействующих сил перинатальных матриц. Так, пчелы связываются с принесением потомства и беременностью из-за их значения для переноса пыльцы и опыления растений, а еще и из-за их способности укусом вызывать опухоли. Мухи связываются со скатологической стороной рождения из-за их близости к экскрементам и предрасположенности к переносу инфекции.

Пациенты, страдающие от обсессивно-компульсивных расстройств, мучимы навязчивыми безрассудными мыслями, от которых они не могут отделаться. Они также чувствуют себя вынужденными исполнять какие-то нелепые и бессмысленные, без конца повторяющиеся ритуалы. И если они отказываются подчиняться таким странным побуждениям, то их переполняет смутная тревога. В психоаналитической литературе существует общее мнение относительно того, что основу подобного расстройства образуют противоречия, связанные с гомосексуальностью, агрессивностью и биологическими выделениями наряду с подавлением половой сферы и резкой выделенностью прегенитальных влечений, в особенности тех, что являются по своей природе анальными.

Эти стороны навязчивого невроза указывают на сильную околородовую составляющую, в особенности на скатологическую сторону БПМ-3. Другой характерной чертой этого невроза является чрезвычайная двойственность по отношению к религии. Многие люди, страдающие навязчивым неврозом, живут в постоянном жестком противоречии с Богом и вероученьем. От бунтарства или богохульства и отвратительных наклонностей они переходят к раскаянию, искуплению и отказу от своих проступков. Этот вид противоречия между восстанием против неодолимой высшей силы и желанием отдаться и подчиниться ей характерен для последних стадий события смерти и возрождения.

Те люди, что переживают эту высшую силу в более образном архетипическом виде описывают ее как взыскательного, наказующего и жестокого бога, наподобие ветхозаветного Иеговы, или даже в виде требующих кровавой человеческой жертвы божеств доколумбовой Америки. Биологическим же соответствием такому наказующему божеству выступает сдавливающее воздействие родовых путей. Ведь само протекание родов вызывает инстинктивные сексуальные и агрессивные энергии природы и одновременно предотвращает всякое внешнее выражение этих сил. В то же время оно причиняет рождающемуся ребенку чрезвычайные, угрожающие жизни страдания.