Друнвало Мельхиседек - Письма от Друнвало

Впечатление от восходящего Солнца, проникающего сквозь храм, кристаллической головы и её духовных возлюбленных открыли моё сердце до такой степени, что я бы в это никогда не поверил, если бы этого не произошло. Древние майя взволнованно начали говорить со мной о том, что было важно для них.

Я слушал и молился. Я знал тогда, что это путешествие станет ещё одним путешествием сердца, которое изменит меня навсегда.

Но я понятия не имел, что всего через несколько часов меня ожидало другое, не мене сильное переживание. Место, столь мощное, столь углублённое в сердце, что даже просто побывав там, ни один человек из всей нашей группы никогда не будет прежним.

В Любви и Служении

Друнвало.

Сеноты (cenotes) — это священные бассейны, иногда даже озёра приличного размера, питаемые подземными источниками. Для майя все сакральные места должны располагаться поблизости от подобного сенота, ибо эти источники рассматриваются ими как проходы в Иной Мир. Воды сенота обладают сильными целительными свойствами, и сенот в Цибильчальтуне (Dzibilchaltun) входит в число наиболее примечательных.

Итак, после того как мы наблюдали восход Солнца в день Весеннего Равноденствия через каменный храм в Цибильчальтуне, мы отправились к его сеноту — прекрасному пруду на границе джунглей. Там, среди каменных развалин около сенота, у нас состоялась импровизированная церемония, на которую мы собрались, медитируя все вместе о майя, о нашем путешествии и окончания войны в Ираке, которая началась как раз накануне нашего путешествия.

Именно в это время мы столкнулись с самым сильным и ужасающим проявлением тёмной энергии, которая пыталась войти в наш круг. Эта сила овладела телом женщины, в котором она находилась, и попыталась через эту женщину разрушить Голову!

Мы продолжали внимательно наблюдать, чтобы защитить группу от этой сущности. Огонь-Лев (LionFire) тщательно охранял эту Голову, однако потребовалась вся его сила и сила ещё двух мужчин, чтобы спасти этот бесценный священный объект от повреждений.

Теперь мы знали, насколько сильной и решительной была эта энергия. Несомненно, необходимо было освободить тело этой женщины от сущности до нашего участия в церемонии в Чичен Ице (Chichen Itza) на следующий день.

Но, как заметили многие в группе, энергия тёмной стороны присутствует среди нас не без причины. В большой степени это являлось частью проблемы, которую мы стремились помочь решить в мире. Мы знали, что должны справиться с этой энергией «по-хорошему»: с любовью, состраданием и даже с благодарностью — особенно по отношению к человеку из группы, согласившемуся на каком-то из высших планов её существа, играть такую трудную роль.

На завтрак в Лос-Алушес (Los Aluxes) мы вернулись оживлённые, встревоженные, но всё же отрезвлённые, а после него отправились в следующее приключение нашего путешествия в несравненных пещерах Баланканча (Caves of Balancanche). (Я говорю «пещеры», потому что эта одна пещера имеет много рукавов, расходящихся в разных направлениях).

Это мужчина лет семидесяти с небольшим, но выглядит он лет на шестьдесят. Он невысокий, очень стройный, с аристократическим выражением лица и носит бороду в традициях испанских идальго его народа.

Первые два дня он молчал. Вежливый, очаровательный, во всём готовый помочь, но тихий и скромный.

На пути к Баланканчу, однако, Умберто не мог больше хранить молчание. Я уже говорил вам, что Умберто имел учёную степень по археологии. А теперь я узнал также, что он был не только чрезвычайно эрудированным человеком с обширными археологическими знаниями о своей родине, но фактически именно он, Умберто Гомес, открыл в молодости Пещеры Баланканча!

Пока мы припарковывались на стоянке в Баланканче, я наконец-то осознал, что Умберто знал об этом месте более чем кто либо.

Хотя в тот день с тех пор как мы проснулись прошло уже несколько часов, когда мы прибыли в музей Баланканча, было всё ещё рано. Пещеры ещё не открылись. Поэтому пока мы ожидали, я предложил Умберто рассказать нам о своём открытии.

Мы собрались вокруг, с волнением ожидая, что он нам расскажет. И сначала смущенно, а вскоре живо и красочно Умберто живописал нам то, что произошло с ним в далёком прошлом.

Это была первая из многих историй, которыми Умберто щедро потчевал нас на спирали нашего путешествия по Юкатану (Yukatan). Каким же поразительным рассказчиком он был!

Умберто был студентом археологии, и ему было лет двадцать с небольшим, когда однажды неподалёку от дома он случайно наткнулся на небольшую пещеру с грязными стенами. Не сказав об этом никому ни слова, он сделал эту пещеру своим убежищем. Он ходил туда медитировать или просто побыть в уединении.

Для Умберто эта пещера стала волшебным местом, но вообще-то в ней не было ничего особенного, сказал он нам — определённо ничего, что говорило бы о древних майянских корнях. Это была просто пещера. Но это была его пещера, и много лет он туда приходил.

И вот однажды, в 1959 году, что-то подтолкнуло Умберто начать обстукивать определённую часть стены в пещере. Простукивание давало глуховатый звук.

По стене стекали те же природные химические вещества, которые сочились там из земли миллионы лет. Она выглядела так же, как и любая другая часть пещеры. Но когда Умберто рыл тоннель сквозь землистую стену пещеры, он нашёл спрятанные за ней знакомые остатки камня и раствора, скреплявшего когда-то древнюю майянскую стену!

Представьте его возбуждение, когда он осторожно убрал несколько камней из этой стены, чтобы можно было пройти сквозь отверстие в более обширную, неизвестную в прошлом подземную каверну (пустоту), которая была плохо видна на другой стороне.

В одиночку Умберто проделал весь путь через казавшиеся бесконечными коридоры и проходы в скале. И там он нашёл нечто неслыханное и не имеющее аналогов на майянской земле. Ибо повсюду во всех пещерах были алтари, сделанные в естественных колоннах сталагмитов и сталактитов. А вокруг этих алтарей были подношения, сделанные, возможно, тысячу лет назад, к которым не прикасались всё это время. Сотни глиняных горшков, утварь, фигурки и ручные мельницы, которые предлагались когда-то богу дождя Чаку (Chac), покоились точно там, где они были положены руками древних майя во время давней церемонии. Все эти годы, с тех пор, как эта пещера была надёжно сокрыта от человеческого взора, никто ничего этого не видел и ни к чему не прикасался.