Евгений Ничипурук - Сны сирен

Что для меня волна? Наверное, это сила, это сама природа. И вот я на доске, которая плавно скользит по поверхности волны, я чуть выше, я чуть сильнее и проворнее, чем само море. Удивительное чувство. Кажется, я всегда мечтал его испытать. Я приподнялся на руках и посмотрел вдаль. Волны шли ровные и небольшие. Одна за одной. Не вызывая желания покорить их. Я зевнул. Необходима одна, но настоящая волна. Которая была бы как локомотив, чтоб я вскочил на нее и понесся к берегу, словно верхом на гигантском драконе, чтобы сила волны почувствовалась еще за минуту до ее прихода. Чтобы стало немного страшно, а потом чтобы сердце переполнила гордость за себя, за то, что смог. И вот я смотрел вдаль, покачиваясь на волне и сидя верхом на доске. Прикрыл ладонью глаза от солнца, чтобы легче было вглядываться в бликующие волны. И дождался. Где-то в двенадцати волнах от меня двигался настоящий, исполинский, зеленый водяной холм. Эта волна была вдвое выше и мощнее остальных. Она приближалась, а мне становилось все страшнее. Потому что, чем ближе она была, тем больше и яростнее казалась. Я лег на доску и принялся грести прочь. Я делал сильные взмахи руками и совершал быстрые гребки. Я так старался, что от усилий загудели плечи. Оглянулся. Волна была очень близко. Я сделал еще десять отчаянных гребков и почувствовал, как меня поднимает невиданная масса, как берет меня, словно насекомое, словно пушинку, сажает на свое необъятное тело и даже не чувствует моей тяжести. Я ощутил страх перед этой колоссальной силищей. А еще я понял, что это и есть тот самый момент истины, когда либо пан, либо пропал. И я, приподнявшись на руках, почувствовал, как волна подхватывает меня и несет к берегу с безумной скоростью и силой. Подо мной кипели мириады ниагарских водопадов. Мне стоило огромных усилий удержаться на доске, я вцепился в нее руками, а меня несло вперед. И тут не знаю с чего, но я вскочил. Просто оттолкнулся руками от ее поверхности, встал на ноги, мгновенно поймав центр тяжести, и… и полетел. Ощущения непередаваемые! Я летел выше всей этой бурлящей массы, гонимый нереальной силой, равной тысяче «КамАЗов», но я был сильнее и проворнее ее. Я стоял на доске. Я покорил волну! Я несся вперед, и меня переполняла эйфория. Мое лицо расплывалось в широченной улыбке, и я был абсолютно счастлив… Как вдруг одно неуверенное движение – и нос доски в мгновение зарылся в беснующийся поток, который, подобно турбине огромного лайнера, в доли секунды засосал меня.

Я оказался внутри многотонной массы воды, которая кружила и бурлила, вертела мной, как хотела, а я даже не понимал, где верх, где низ. Я отчаянно греб руками, пытаясь понять, в какой стороне поверхность, но мои усилия были ничтожны по сравнению с мощью волны. Было очевидно, что я выплыву тогда, когда она захочет, чтобы я выплыл. И когда легкие уже сжимались от недостатка воздуха, когда я думал, что все, конец, метрах в двух над собой я вдруг увидел свет и рванулся туда. И вынырнул на поверхность.

Я чувствовал себя избитым, истерзанным, опустошенным. Будто меня и впрямь засосало в двигатель реактивного самолета, а потом выбросило на бетон то, что от меня осталось. Я жадно дышал, лихорадочно соображая, куда плыть, но у меня оставались секунды на размышление. Я увидел накрывающую меня новую волну, ничем не уступающую в ярости первой, понял, что сейчас по-любому утону, и… проснулся.

Последние мгновения страха перед пробуждением были такими яркими и правдоподобными, что я не смог заставить себя продолжить занятие. Напротив, я постарался успокоиться и подумать о чем-нибудь приятном и спокойном. О всякой чепухе. Вот на выходных надо бы нам в гости к друзьям выбраться. И хорошо бы попить винца, да под винцо поесть мяска, да в приятной компании… подумать насчет отпуска… И вскоре я забылся самым обычным сном без снов.

– Отсутствие результата тоже результат, – очень деловым тоном сообщил мне в обед Лоскут по телефону. – Хотя твой результат нельзя назвать уж совсем отсутствующим. Все-таки ты сумел вызвать контролируемое сновидение и, возможно, упал с волны как раз потому, что пытался управлять доской. А ты ведь совершенно не умеешь кататься на серфинге. Вот и ковырнулся… Только ты поаккуратнее в следующий раз. Бытует мнение, что если умереть во сне, то можно умереть и взаправду. Поэтому-то человек и просыпается всегда за доли мгновения до снящейся смерти. Но если по каким-то причинам не успеет проснуться, то всяко бывает… В общем, будь начеку.

Я повесил трубку. На дворе было второе марта. Приближался день «Икс». Вильяма Херста должны отключить от приборов через тринадцать дней. Вечером я обязательно должен все рассказать тебе, поскольку без тебя я в Сад Сирен не отправлюсь. Это наш совместный проект, наша общая навязчивая идея. За последние дни я столько узнал про сновидения, что мне эта идея уже не казалась столь абсурдной, как когдато. Спасибо Лоскуту. Несмотря на свой вид откровенного лузера, он производил впечатление человека весьма осведомленного. Поэтому я верил, что все у нас получится. Разве что немного беспокоила фраза Лоскута про «умереть взаправду», но не настолько сильно, чтобы останавливаться на полпути.

В тот день я постарался свалить с работы пораньше. Решил приготовить нам вкусный ужин и за едой в подробностях рассказать тебе про Лоскута и грядущее путешествие. По пути из офиса я заглянул в «Азбуку вкуса». Купил ребрышек новозеландского ягненка, помидоров и бутылку кьянти. На мой взгляд, это лучший вариант для подобного ужина. Когда вроде бы все на скорую руку, но в то же время красиво и вкусно. Жаренные на быстром огне отбивные на ребрышках со свежими помидорами и красным вином. Хорошее начало вечера, особенно если хочется загладить небольшую вину. Я был уверен, что ты поймешь меня и не станешь сердиться на мою скрытность касательно знакомства с хакерами.

Ты выслушала меня молча. Посмотрела мне в глаза и задумчиво произнесла:

– Интересно, как далеко могут зайти люди, пытаясь сделать фантазию реальностью… – Потом отпила глоток вина и улыбнулась. – Все будет хорошо. Я чувствую. Возможно, нам сейчас нужно все это безумие, чтобы мы как-то встрепенулись. Я уверена в одном – все будет хорошо. – Ты потянулась ко мне и поцеловала. Я ответил поцелуем, и на твоих губах остались следы влаги. Я облизнул губы и глотнул вина.

– А иначе и быть не может. У нас просто ДОЛЖНО быть все хорошо.

Весь вечер мы провели, мурлыча словно кошки, нежась в лучиках любви и комфортной безмятежности. Мы листали журналы, прижавшись друг к другу, пили чай, улыбаясь друг другу, целовались, смеялись, дурачились, держались за руки. Наше маленькое приключение дало новое дыхание нашим отношениям. Мы чувствовали себя декабристами-заговорщиками. Мы знали, что скоро восстание, а там никогда нельзя быть уверенным, как оно повернется. И поэтому были еще ближе, еще нежнее. Это так важно, когда есть кто-то, кому можно рассказать свои сны. И кого можно увлечь в них вслед за собой. У Вильяма Херста тоже был такой человек, но он отвернулся в самый важный момент, а потом было уже поздно.