Фрейя Асвинн - Мистерии и магия Севера

Затем загляните ещё дальше в глубь веков. Вообразите, что вы живёте в те времена, когда письменность ещё только народилась и большинство людей даже не подозревают о её существовании. Представьте себе, что вы — гонец. Ваше селение постигла беда. Местный мудрец призвал вас, вручил вам какую-то глиняную табличку и велел бежать в столицу и передать эту табличку царю. По какой-то непостижимой причине вам было наказано беречь эту табличку, как зеницу ока, и доставить её в целости и сохранности во что бы то ни стало. И вот вы добрались до столицы и предстали перед царём. Царь берёт у вас табличку, молча рассматривает её, а затем принимается засыпать вас вопросами. И по этим вопросам вы с изумлением понимаете, что царю известно о несчастье, которое обрушилось на селение, стоящее за несколько дней ходу от столицы. Должно быть, в этой маленькой глиняной табличке заключено могущественное волшебство! Иначе как бы она могла сообщить царю о том, что происходит в далёких краях, и попросить его о помощи?! Так стоит ли удивляться, что в те давние времена письменность прочно ассоциировалась с магией?

А теперь попробуйте погрузиться в эпоху ещё более древнюю и представить, что вы — доисторический гоминид, вообще не владеющий речью. Допустим, на ваше стадо напали враги. Вы реагируете, как животное: бросаетесь в атаку на обидчиков, схватив разве что какое-нибудь примитивное оружие — камень или палку. При этом от возбуждения и напряжения сил вы ревёте или ворчите. Ваши противники тоже издают звуки… но какие-то странные. В их ворчании и рёве вам чудится некая согласованность — похоже, как-то связанная с тем, что дерутся они на редкость хорошо. Вот один из врагов внезапно отступает без всякой видимой причины и при этом громко лопочет; вы инстинктивно переходите в наступление и гонитесь за ним…и нежданно-негаданно вас окружает целая толпа противников! До чего же слаженно они действуют! Разумеется, вас охватывает благоговейный страх: вы столкнулись с чем-то таким, что совершенно недоступно вашему пониманию. Вы впервые услышали речь, использованную для координации усилий в бою. Так борьба между животными за выживание начала преображаться в «военное искусство».

Все эти простые и, конечно же, условные примеры служат всего лишь иллюстрациями к одной общей идее, а именно: речь и письменность с древнейших времён воспринимались как нечто таинственное и связанное с магией поистине устрашающей силы. И чем раньше возникали такие ассоциации, тем глубже они укоренялись в групповой памяти или, иначе говоря, в «коллективном бессознательном». Так что в тот момент, когда при первой мысли о каком-нибудь древнем малознакомом алфавите вас охватывает внезапное волнение, вы и в самом деле соприкасаетесь с самой настоящей магией. И главное здесь — выбрать правильный подход к изучению алфавита, чтобы эта тоненькая ниточка, связавшая вас с истинной магией, превратилась в прочную связь, которую уже не сможет разрубить меч аналитического рассудка, твердящего, что перед вами, якобы, «всего лишь старый, никому не нужный алфавит». Основы речи теснейшим образом связаны с магическими силами нашего разума. Вот почему высвободить эти силы можно с помощью древних алфавитов — при условии, что вы сумеете соблюсти равновесие между объективностью учёного и субъективностью ученика, лично заинтересованного в предмете. И прекрасный пример такого уравновешенного подхода вы найдёте в книге Фрейи Асвинн.

Впервые я встретился с Фрейей в начале 80-х. Помню, как мне сказали, что я обязательно должен познакомиться с этой потрясающей голландской оккультисткой, которая плоховато говорит по-английски, но все пробелы в своём словаре заполняет отменной бранью. Прочтите эту книгу — и вы увидите, как далеко она продвинулась вперёд со времени своего первого знакомства с рунами! Фрейя всегда представлялась мне противоречивой личностью, и я ничуть не удивился, узнав, что она пишет книгу о таком спорном и сложном предмете, как руны.

Как вы узнаете из главы, посвящённой истории рун, эти символы тесно связаны с пантеоном скандинавской мифологии — с божествами, которым пришлось «уйти в подполье» и на века погрузиться в безвестность под давлением христианства. Иными словами, эти древние боги были вытеснены в область коллективного бессознательного и покинуты на произвол судьбы. И с ними случилось то же самое, что произошло бы с нашими кошками, собаками и другими домашними животными, если бы нам вздумалось загнать их обратно в джунгли: несколько поколений спустя они совершенно одичают и превратятся в свирепых, опасных зверей. Однако сущность их в своей основе не изменится: кошка останется кошкой и сохранит весь свой природный потенциал.

Примерно такая же участь постигла и скандинавских богов. Первые попытки восстановить контакт с ними в XX в. окончились плачевно. В своём эссе о Вотане, опубликованном в 1936 г., К.Г. Юнг рассказывает о том, как «древний бог бури и безумия, безмолвствовавший так долго», начал пробуждаться «к новой жизни, подобно дремавшему до поры вулкану, в цивилизованной стране, которая, казалось, давным-давно переросла Средневековье». «Молодёжное движение», — пишет он, — уже заклало овна в жертву этому старому божеству, и тот же дух теперь бродит в рядах нацистов. И, быть может, постигшая Германию катастрофа в чём-то сродни тому, что могло бы случиться, если бы люди, загнавшие своих домашних питомцев в джунгли, встретили их через несколько лет и сказали: «Ой, смотрите! Это же наша киска! Заберём-ка её обратно домой».

С тех пор минуло уже более полувека, но в скандинавских богах по-прежнему остаётся что-то дикое и страшное. Кое-кому это кажется вполне достаточной причиной для того, чтобы вовсе не иметь с ними дела. Другие находят в этом особое извращённое удовольствие — словно те же отъявленные нацисты или жестокие охотники, которые травят диких зверей, упиваясь их животными инстинктами, но не испытывая должного почтения к их глубинной природе. Однако встречаются и такие люди, как Фрейя Асвинн, — люди, способные за грубым обличьем обнаружить истинную сущность и увидеть, что в действительности скандинавский пантеон ничуть не менее благороден и совершенен, чем другие. Рассматривая этих древних божеств с такой точки зрения, мы приносим им в дар плоды нашей цивилизации.

Кроули выделяет три эпохи в религиозной истории человечества. Первая — эон Исиды, эпоха великой богини-матери, когда боги были первобытными природными силами, чуждыми человеку (таков, к примеру, ветхозаветный Яхве, каравший смертью всех непокорных). Во вторую эпоху — эон Осириса — явился новый тип божества, несравненно более человечный. Как правило, это были божества мужского пола, искренне заботившиеся о людях и принимавшие на себя страдания ради блага человечества. Самые известные представители этого типа — Христос, Дионис и Вотан. Они желали, чтобы человек не столько склонялся перед буквой закона, сколько следовал его духу, и сами показывали людям пример для подражания. Ныне же мы вступаем в эон Гора и начинаем понимать, что на самом деле боги отнюдь не совершенны; как показывает Фрейя Асвинн в главе «Образы богов», боги тоже развиваются и меняются с течением времени. Теперь наша задача уже не в том, чтобы рабски повиноваться богам (как в эон Исиды) или стараться следовать их примеру (как в эон Осириса), а в том, чтобы встать с ними вровень. В назидание нам Бог некогда стал Человеком, но теперь человечество должно осознать свою божественную сущность, чтобы боги приобщились к цивилизации. Фундаментализм и рабская вера не имеют будущего: человек, который сопротивляется Гору, потому что его истинное желание [2] «Истинное желание», или «истинная воля» (англ. true will) — ключевое понятие оккультной философии А. Кроули, в свете которого следует трактовать аксиому его учения «Делай, что ты желаешь». В широком значении — истинный смысл существования человека. — Прим. перев. — быть пацифистом, в конечном счёте окажется более достойным в глазах Гора, нежели тот, кто попирает ногами слабых, «потому что так сказано в Книге Закона» [3] «Книга Закона» — «откровение новой эры», записанное Кроули в 1904 г. в Каире под диктовку духа по имени Айвас и в дальнейшем составившее философскую основу его учения. — Прим. перев. .