Чарльз Ледбитер - По ту сторону смерти

Те, кто копил деньги, как правило, продолжают в большей или меньшей степени думать о них, хотя это беспокойство принимает различные формы. У некоторых остаётся сильное чувство собственности, хотя они никак уже не могут ею пользоваться, и они дрожат от страха, что их деньги найдут и растратят. Часто они неотступно навещают то место, где спрятаны их капиталы, чтобы помешать их взять, тем самым пугая и прогоняя каждого, кто слишком близко подходит к тайнику. Другие, наоборот, видя, что их друзья или дети нуждаются в спрятанном сокровище, с не меньшей силой желают, чтобы его нашли и использовали.

Месть

За последние двадцать лет моё внимание было привлечено многими замечательными примерами посмертных проявлений мести с их реальным или воображаемым злом. Вот один из самых любопытных, напечатанный в теософическом журнале.

"У одного моего друга был кинжал, которому он приписывал роковую способность вселять желание убить женщину в любого, кто брал его в руки. Мой друг был скептиком, однако посматривал на кинжал подозрительно, поскольку сам испытывал "странное" впечатление, когда брал его: тогда он немедленно клал оружие на место. Казалось, он на самом деле не сомневался, что этим кинжалом были убиты по крайней мере две женщины. Чтобы проделать некоторые опыты, я взял его и спокойно уселся в одиночестве, держа его в руке. Я стал чувствовать, что каким-то странным образом меня куда-то тянут, как будто бы кто-то хотел, чтобы я подвинулся. Я отказывался двигаться, наблюдая за окружающем. Я увидел человека дикого вида, патана (национальность), как я думаю, который, казалось, пришёл в сильный гнев от того, что я не шёл туда, куда он меня толкал: он пытался каким-то способом внушить мне желание, чему я, естественно, сопротивлялся. Я спросил, что ему было нужно, но он не понял. Тогда я посмотрел выше и увидел его жену, которая оставила его ради другого; он застал их вместе и заколол их тем кинжалом, который я держал в руках. После этого он поклялся отомстить всему женскому роду, успев убить сестру своей жены и ещё одну женщину до того, как его самого закололи. Поэтому он был привязан к этому кинжалу и преследовал всех его обладателей, толкая их на убийство женщин; к своей дикой радости, в этом он очень преуспевал. Моё непредвиденное сопротивление вызвало в нём большую ярость. Так как я не мог объясниться с ним, я передал заботу о нём своему индийскому другу, который постепенно сумел склонить его к добру; он согласился, чтобы кинжал сломали и закопали. Это сделал я...

Я сделал бы это и без согласия патана; однако так было лучше для него".

В другом, подобном этому случае, имевшем место в более цивилизованной среде, фигурирует беспутный старик, растративший своё состояние в игре и разгуле; когда же, опустившись из-за многочисленных и постыдных излишеств, он заметил, что друзья начинают его избегать, он покончил с собой, заявив, что до этого его довела холодность и неблагодарность общества и что он отомстит ему, разрушая как можно больше человеческих жизней. Совершая возмездие за беды, о которых мы только что говорили, он в течение 60 лет неизменно появлялся на месте собственной смерти, пытаясь толкнуть на самоубийство любого, кто там находился, подчиняя его душевное состояние своему влиянию, и каждый раз, когда ему это удавалось, он осыпал свою жертву насмешками.

Несколько лет назад я рассказал в "Люцифере" еще более драматический случай, когда машинист локомотива возвращался на землю, чтобы убить своего счастливого соперника; но эта история слишком длинна, чтобы приводить её здесь. Рано или поздно такой человек способен осознать свою порочность, и тогда его раскаяние часто бывает искренним и мучительным. Вспомните удел Сизифа из греческой мифологии, который был навечно обречен катить тяжелый камень на вершину горы и видеть, как он скатывается вниз в тот момент, когда, казалось, ему удалось завершить свой труд. Вы видите, как точно этот миф представляет посмертную жизнь человека, имевшего материальные стремления. Всю свою жизнь он строил эгоистические планы; это же он продолжает делать и в астральном мире: он заботливо вынашивает свой план, доводя его в теории до совершенства, и только тогда он вспоминает, что потерял физическое тело, необходимое для его претворения в жизнь, и его надежды рушатся: но уж такова его закоренелая привычка, заставляющая его вновь и вновь катить тот же камень на вершину своего честолюбия, до тех пор пока его порок не будет искуплен. Тогда наконец он осознает, что может отделаться от своего камня, оставив его в покое у подножия холма.

Астральные мыслеформы

Всякая человеческая мысль относительно самого себя или проникнутая личным желанием немедленно облекается в материю астрального или ментального плана, оставаясь витать вокруг того, кто её породил. Человек, часто позволяющий себе думать подобным образом, состоит исключительно из сильных мыслеформ, которые питаются каждой новой волной чувства, становясь всё сильнее. Во время физической жизни эти формы не видны человеку, хотя их влияние постоянно на нём сказывается, заставляя воспроизводить в нём ту мысль, которая их породила. Но после смерти они становятся видимыми и преследуют его так, что он не может от них скрыться, поскольку суть их природы в том, чтобы притягиваться к нему. Именно таким образом люди часто постигают уродство и гнусность, которыми могут быть отмечены их мысли, и таким образом учатся строже их контролировать.

Иногда человек окружен мыслями, которые ему не принадлежат; если кто-то другой направляет к нему сильное чувство, будь то любовь или ненависть, радость или тоска, он, конечно, почувствует вокруг себя вибрации посланной мыслеформы. Именно так могучие мысли любви и преданности, которыми всегда должны сопровождаться воспоминания о мёртвых, имеют столь благодетельное влияние на последних. Мы можем, если захотим, окружить "потерянного" друга мыслью, полной любви, через розовое облако которой всё будет ему казаться в розовом свете, что является настоящей защитой от всяческих неблагоприятных влияний, и само действие этого облака будет таково, что у нашего друга будет, вероятно, пробуждение ответных чувств любви, и все его беспокойства рассеются. Если мы обратимся к иллюстрации в книге "Человек видимый и невидимый" (Ледбитера), то увидим, как мыслеформа, заключающая в себе любовь, образуется в астральном теле того, кто думает.

Другие мыслеформы менее приятны: иногда вид мыслеформ тех, кто страдает из-за умершего, и вибрации, которые эти мысли испускают, составляют значительную часть его искупления, поразившего его за то, что он был жесток к этим людям при жизни. И наоборот, тому, кто был предметом сильной любви, очень помогают потоки направляемой к нему мысли.