Чарльз Ледбитер - Внутренняя Жизнь

То, что у человека за спиной множество плохой кармы, делает для него невозможным что-либо похожее на оккультное продвижение, пока этот запас не будет выработан. Никто не может стать адептом, если у него ещё осталась плохая карма, потому что он должен быть свободен от необходимости рождений. Человек, способный свободно действовать в буддхическом теле, или проводнике разума, отбрасывает каузальное тело, поскольку оно ему больше никогда не понадобится, но естественно, это невозможно, пока не будет исчерпана карма низших планов. Все силы, которые посылает Учитель, движутся не по замкнутым кривым, но всякая мысль о себе, имеющая более низкий характер, вызывает силу, запускаемую по замкнутой кривой, и будь она хорошая или плохая, она должна возвратиться к своему источнику, а человек должен вернуться, чтобы её получить.

Человек не будет свободен от привязывающих результатов на низших планах, пока не станет на этих планах совершенно бескорыстным. Тот, кто помогая другому, чувствует полное с ним единство, получает результат действий лишь на ментальном плане, но не ниже. Не забывайте, что мы создаём карму и на астральном плане, ведь человек может делать её везде, где развито его сознание, где он может действовать или выбирать. Я видел случаи, когда действия, совершённые на астральном плане, приносили кармические плоды в следующей физической жизни. Ещё здесь надо помнить, что есть общая карма определённой группы или нации, и человек, принадлежащий к какой-то нации или состоящий в каком-либо образовании, в некоторой мере ответственен за деятельность целого. Например, священник несёт некоторую ответственность за то, что делает всё духовенство, даже если он лично эту деятельность и не одобряет.

Карма животных

Учащиеся часто задают вопросы о действии кармы в связи с животным царством, говоря что раз у животных вряд ли может быть много какой-либо кармы, то трудно объяснить значительную разницу условий, в которых они оказываются — одному живётся хорошо и с ним ласково обращаются, а другое подвергается всем видам жестокостей, одно всегда защищено и хорошо накормлено, в то время как другое голодает и вынуждено бороться за само право на существование.

В связи с этим надо учитывать два момента: во первых, животное часто совершает вполне значительную карму, а во-вторых, у животного, с которых хорошо обращаются, не всегда столько преимуществ, сколько кажется, поскольку связь с человеком не всегда совершенствует животное или склоняет его к развитию в верном направлении. Охотничью собаку учат быть более жестокой и свирепой, чем она стала бы, живя в любой форме в природе, ведь дикие животные убивают только чтобы удовлетворить свой голод, и лишь человек ввёл в животную жизнь зло убийства из жажды уничтожения. И как бы сильно ни развился интеллект этой собаки, лучше было бы для этого несчастного создания, чтобы оно никогда не соприкасалось с людьми, поскольку теперь через него групповая душа уже совершает карму, причём самую злую, за которую потом будут страдать другие собаки, являющиеся выражениями этой групповой души, пока эта свирепость не будет постепенно искоренена.

То же самое можно сказать и о ручной собачке, которую её глупая хозяйка так балует, что она постепенно теряет все свои собачьи достоинства и становится воплощением праздности и эгоизма. В обоих этих случаях человек злоупотребляет доверием, оказанным ему животным царством, и нарочно развивает в созданиях, предоставленных ему на попечение, низшие инстинкты в место высших, тем создавая карму себе и подталкивая к совершению плохой кармы и групповую душу. Долг человека по отношению к собаке — развивать в ней преданность, любовь, разум и полезность, при этом доброжелательно, но твёрдо подавляя всякие проявления жестокой и свирепой стороны её природы, которую озверевшее человечество веками столь усердно пестовало.

Иногда спрашивающие говорят так, будто думают, что кошка или собака получает определённое воплощение в награду за заслуги. Мы ещё не имеем здесь дела с отдельной индивидуальностью, а потому у конкретного животного нет прошлого, в котором оно могло создать карму в обычном смысле слова — никаких заслуг и, соответственно, наград за них. Когда определённый отдел жизни логоса, развивающейся по линии животных воплощений, который кульминировал, например, в собаке, достигает достаточно высокого уровня, отдельные животные, образующие здесь его проявление, вводятся в соприкосновение с человеком, чтобы их эволюция получила стимул, который может дать лишь такой контакт.

Раздел элементальной сущности, одушевляющий эту группу собак, несёт столько кармы, сколько позволяет достижение того уровня, где такая связь возможна, и каждая собака, принадлежащая к групповой душе, имеет свою долю в результате. Так что когда люди спрашивают, что может сделать отдельная собака, чтобы заслужить лёгкую или тяжёлую жизнь, они позволяют себе обманываться иллюзией, которую даёт внешняя видимость, забывая, что нет такого существа, как индивидуальная собака, кроме как во время заключительной части последнего воплощения, при котором происходит определённое отделение свежевозникшей души от души групповой.

Некоторые из наших друзей не осознают, что может быть такая вещь, как начало совершенно новой линии кармы. Если А нанёс Б рану, то они всегда объяснят это тем, что когда-то раньше Б должен был ранить А, и теперь лишь пожинает посеянное. Во многих случаях это может быть так, но такая цепь причинности должна где-то начаться, и вполне вероятно, что это может быть спонтанная несправедливость со стороны А, за которую карма ему отплатит когда-то в будущем, в то время как страдания Б, хотя и незаслуженные в связи с А, должны быть платой за какой-то другой поступок, совершённый в прошлом в отношении кого-то другого.

Если мы можем представить два новообразованных "я", совершенно примитивных и не имеющих кармы, которые оказались рядом, и один из этих людей убивает другого или как-то иначе на него воздействует, то результат должен быть, строго говоря, незаслуженным. Но я сомневаюсь, что такое состояние когда-либо бывает, поскольку думаю, что индивидуализированное животное всё же приносит какую-то карму в своё первое человеческое рождение.

У многих животных есть чувство правильного или неправильного, или по меньшей мере знание, что какие-то вещи нужно делать, а какие-то — нет, и они способны ощущать стыд, когда сделают что-то такое, что считают неправильным. Во многих случаях у них есть свобода выбора, они могут проявить или не проявить терпение и сдержанность, а где есть свобода выбора, там должна быть и ответственность, а следовательно — и карма. Свирепое животное становится свирепым и жестоким человеком, ласковое и терпеливое животное становится мягким и добрым человеком, каким бы он ни был примитивным. Ясно, что эта серьёзная разница является следствием кармы, созданной в животной жизни. Будучи равномерно распределена по групповой душе, такая карма наследуется от неё, так что когда часть её отделяется в виде индивидуальности, она несёт в себе долю этой кармы.