Алексей Барышников - Протер

– Вы о Карловарских грязях ничего не слышали? – спросил доктор господина Останцони почему-то шепотом.

– Здесь все летит к черту, а он мне о грязях! – возмутился искренне посетитель.

– Завтра вас похоронят под обломками левой башни-гиганта – и все! А я вам предлагаю будущее! Вы меня очень интересуете. А в случае, если вы не согласитесь, мне придется договариваться с вашим Богом на ваш перевод. А ведь вы в рай-то, дорогой светило, точно не попадете, а попадете вы прямо на сковородку, а оттуда отпускают с большой неохотой! Так что соглашайтесь! У доктора в глазах промелькнуло что-то вроде недоумения, смешанного с легким страхом. Женщина сидела смирно, наблюдала за их беседой и как бы каждым своим движением лица, рук, тела, положением головы пыталась сказать: «Да посмотрите, он, конечно, сумасшедший, но как он все-таки хорош!»

– Решайтесь! – повторил еще раз посетитель. – Старт сегодня с моей загородной виллы, в 12 часов ночи, с собой только необходимое. Своего любимого кота тоже разрешаю вам взять. «И откуда он знает про мою встречу завтра, про кота и про то, что у меня больше никого нет?!» Не успел доктор про все это подумать, как пациент заговорил металлическим голосом, не терпящим возражения. – Я – белый маг, астральный корректор Америки, отвечающий за благополучие Америки.

«Как президент!» – подумал доктор.

– Как президент, – произнес пациент, – только он видим, а моя работа невидима. Я устал от того, что происходит в этой стране. Завтра меня здесь не будет, поэтому будет плохо! А сейчас я в принципе просто Бог, который еще не приступил к своим обязанностям, потому что надо осуществить еще перелет, а хороший друг мне бы не помешал. Я думаю, вы знаете о внетелесном опыте?

– Да, это распространенный случай в психиатрии.

– Да это не только в вашей психиатрии, это и в магии тоже распространенный опыт. Да вы не бойтесь пары перегрузок при прохождении трехслойной защиты земли. Надеюсь, у вас внедрикаторы работают хорошо?

– Что у меня работает хорошо? – вытаращил глаза доктор.

– Да уже вижу, работают. Все хорошо, все в порядке, так что за перелет не переживайте!

– А я и не переживаю, потому что не верю ни в какие перелеты, кроме предоставляемых авиакомпаниями.

– Возможны некоторые осложнения при выходе из галактики, – как бы не услышав или сделав вид что, не услышал, продолжил посетитель. – Но я вам обещаю минимальные неудобства по сравнению с тем, что вас ожидает завтра. Итак, решайтесь, дорогой эскулап! Разве вечность и блаженство планетарного логоса может сравниться с карьерой психиатра, пусть даже и светила! В 12 часов ночи доктор Фейденберг уже был на загородной вилле Останцони, оправдывая свой визит тем, что надо для точности диагноза понаблюдать анамнез в домашних условиях пациента. Доктора встретила радостная и в то же время слегка встревоженная госпожа Останцони.

– Вы все-таки решились? – спросила она его с очаровательной улыбкой, мило кокетничая.

– Это было нетрудно, – ответил на это любезно профессор. – Во-первых, вы обеспеченные клиенты, на которых я рассчитываю как на будущих постоянных, во-вторых, ваш муж – интересный случай, а в-третьих, вы само очарование. Госпожа Останцони подарила доктору еще одну очаровательную улыбку.

– А вот и вы! – радостно произнес господин Останцони, энергично выбежав навстречу доктору. – Рад, что решились, – добавил он.

– Да я, собственно, только понаблюдать, так сказать, анамнез в домашних условиях.

– Не надо лукавить! – произнес господин Останцони чуть строго. – Вы захватили с собой личные вещи, такие, например, как пара нательного белья, бритва, паста, зубная щетка, томик Зигмунда Фрейда, доставшийся вам по наследству от вашего деда, кстати, ученика того самого Фрейда, уважаемого профессора Юнга.

– Вы просто ясновидящий! – удивился доктор.

– Ну, я же маг, – просто ответил на это г. Останцони. – И не только, не только! Вы, наверное, уже забыли, что я Бог.

– Да как-то, признаться… да я столько раз это слышал в моей практике, что как-то перестал это воспринимать серьезно.

– Время бежит! – предупредил г. Останцони. – А вернее, даже летит. Остается час, я специально назначил встречу пораньше, зная рассеянность и занятость таких знаменитостей, как вы, доктор. Так что прошу за дело! В небольшом, но уютном каминном зале все было накрыто для маленького семейного торжества. Рядом с камином стояло большое, полуприкрытое тяжелой материей зеркало.

– У вас кто-то умер? – поинтересовался доктор.

– Да, умер, а вернее, умерли, – просто, без какой-либо торжественности или натянутости, или трагичности в голосе, присущей обычно такому моменту, ответил г. Останцони. И по его голосу можно было понять, что он не собирается шутить.

– Примите мои соболезнования! - Доктор постарался придать своему голосу траурные нотки.

– Впервые вижу покойника, приносящего соболезнования! – радостно отреагировал странный хозяин. На лице доктора выразилось недоумение. – Вы, вы умерли, дорогой доктор! Ну и я, конечно, – пояснил г. Останцони. – Вернее, еще не совсем, а через какой-нибудь час это случится.

«Маньяк!» – подумал доктор.

– Не маньяк, – произнес г. Останцони.

– Я как-то не могу еще привыкнуть к тому, что вы легко читаете мысли собеседника.

– Не легко, и не всякого, – ответил г. Останцони, – а только того, в ком я лично очень заинтересован. Давайте плотно поужинаем, простимся, так сказать, с миром бренным. Кто знает, когда нам еще удастся сюда попасть!

– Да, идея и в самом деле неплохая! – И доктор ослабил узел туго завязанного галстука. Когда они втроем плотно поели, выпили по бокалу какого-то очень приятного и очень освежающего напитка, доктор спросил: – А, что, госпожа Останцони, вы тоже присоединитесь к нашему вояжу?

– Нет-нет, избави Бог! – ответила она. – У меня обычно в таких полетах немного кружится голова. Это когда я летаю в пределах галактики. А тут такой риск, новая галактика, абсолютно неизвестная! Кто знает, что там может случиться? Мой муж хотя и Бог, но у него постоянная привычка что-то недоделывать.

Он, знаете, всю жизнь был, я бы сказала, немного сюрреалистом, немного эстетом, немного импрессионистом. Вот послушайте: Утро туманное, Холод с окна, Брызги луны на разбитое сердце. Как же ты, матушка, все же права! Как же прекрасна сия голова! Правда, трогательно? Это он мне посвятил к десятой годовщине нашей свадьбы. И она продолжила: – Он всегда был немного растяпой, немного волшебником, сочиняющим сказку жизни.

– Да придурком он был всю жизнь, наш господин Останцони! – произнесла решительно и зло откуда-то взявшаяся гостья, ужасно похожая на госпожу Останцони. – Ему надо было стать гангстером или бизнесменом. Романтично и почетно!