Елена Блаватская - Молчаливый брат

[Авторство этой необычной истории сомнительно, но она очень похожа на другие истории, написанные Е.П.Б. совместно с адептом, известным как Илларион Смердис, такие, например, как «Одушевленная скрипка» или «Неразгаданная тайна».

Инициалы Е.А. очень легко приписать Эндрейнеку Агарди, ученику Мастера М. и F.T.S. благодаря объяснению Е.П.Б. См. в этой связи замечания Составителя по окончании истории «Неразгаданная тайна». – Составитель .]

Необычную историю поведал мне один из ее главных героев. Ее достоверность не вызывает сомнений, хотя человек скептический может не поверить некоторым деталям этого повествования, – и на то есть три разумные причины: ( а ) эти обстоятельства были хорошо известны в Палермо, и этот инцидент все еще могут припомнить небольшое количество старейших жителей; ( b ) потрясение, вызванное этим ужасным происшествием у рассказчика, было настолько сильным, что волосы этого молодого в то время, двадцати шести лет, человека за одну ночь стали седыми как снег, и на последующие полгода он стал буйнопомешанным; ( с ) имеется официальный доклад о признании преступника на смертном одре, и свидетельство об этом можно обнаружить в семейной хронике князя де R……… V…… По крайней мере, у меня не осталось сомнений в подлинности этой истории.

Глауэрбах страстно почитал оккультные науки. Некоторое время его единственной целью было стать учеником жившего тогда в Париже знаменитого Калиостро, привлекавшего там к себе всеобщее внимание; но таинственный граф очень скоро заявил, что не хочет иметь с ним ничего общего. Почему Калиостро отказался принять в качестве ученика молодого человека из хорошей семьи и к тому же очень умного, было секретом, который Глауэрбах – поведавший эту историю – так никогда и не сумел понять. Достаточно сказать, что все, чего он мог добиться от «Великого Копта», это – обучить его до определенной степени: как узнать о тайных мыслях людей, с которыми он общается, заставляя их высказывать подобные мысли вслух, не подозревая о том, что их губы издают какие-либо звуки. Но ему не удалось практически овладеть даже этой сравнительно легкой магнетической фазой оккультной науки.

В то время Калиостро и его таинственные способности были у всех на языке. Париж испытывал сильнейшую лихорадку насчет того, что касалось Калиостро. При дворе, в обществе, в парламенте, в академии говорили только о Калиостро. О нем рассказывали самые невероятные истории, и чем невероятнее были эти истории, тем охотнее в них верил народ. Поговаривали, что Калиостро при помощи своих магических зеркал предсказывает картины будущих событий некоторым из самых блестящих государственных деятелей Франции, и что все эти события непременно сбудутся. Король и королевская семья принадлежали к числу тех, кому было дозволено увидеть неизведанное. «Волшебник» вызывал тени Клеопатры и Юлия Цезаря, Магомета и Нерона; Чингисхан и Карл Пятый беседовали с министром полиции; и внешне набожный, но втайне скептический христианский архиепископ, выказав желание развеять свои сомнения, призвал одного из богов – но тот не явился, ибо никогда не существовал во плоти и крови. Мармонтель выразил желание встретиться с Велизарием и, увидев великого воина, вышедшего из земли, упал без чувств. [1]Молодой, бесстрашный и дерзкий Глауэрбах, понимая, что Калиостро никогда не поделится с ним большим, чем несколькими крупицами своего великого знания, двинулся в ином направлении и, наконец, смог найти лишенного духовного сана аббата, который за некоторое вознаграждение взялся научить его всему, что он знал. И за несколько месяцев (?) Глауэрбах овладел сверхъестественными тайнами черной и белой магии, т. е. искусства умело одурачивать глупцов. Также он посетил Месмера и его ясновидящих, которых в то время стало очень много. Злополучное французское общество 1785 года чувствовало приближение своего рока; оно страдало от хандры и жадно хваталось за все, что угодно, что могло бы привести к перемене, убившей пресыщение, вызывающее летаргическую монотонность. В результате оно стало скептическим настолько, что от неверия ни во что пришло к вере во все, что угодно. Глауэрбах, под опытным руководством своего аббата, начал упражняться на человеческой доверчивости. Но не пробыл он в Париже и восьми месяцев, как полиция по-отечески посоветовала ему уехать заграницу – ради собственного благополучия. И все же, столица Франции была весьма удобна для знатоков шарлатанства, но менее всего удобна для начинающих. Так что он покинул Париж и через Марсель прибыл в Палермо.

В этом городе образованный ученик аббата познакомился и заключил дружбу с маркизом Гектором, младшим сыном князя R………V………., одним из богатейших и благородных сицилийских вельмож. Тремя годами раньше на это семейство обрушилась великая беда. Старший брат Гектора, герцог Альфонсо, исчез, не оставив никаких шансов на поиски, и старый князь, наполовину убитый отчаяньем, покинул суету мира, уединившись в своей прекрасной вилле в окрестностях Палермо, где вел жизнь затворника.

Молодой маркиз умирал от ennui . [2]Понятия не имея, чем ему заняться, он под руководством Глауэрбаха начал изучать магию, или по меньшей мере то, что преподносилось под этим названием умнейшим немцем. Профессор и ученик стали неразлучны.

Поскольку Гектор был вторым сыном князя, то ввиду наличия старшего брата у него не было иного выбора, кроме вступления в армию или церковь. Все состояние семьи переходило в руки герцога Альфонсо R………V……… который, поимо всего прочего, обручился с Бьянкой Альфрьери, богатой сиротой, уже в десять лет ставшей наследницей огромного состояния. Этот брак объединял богатства домов R…….V……… и Альфрьери, и так было договорено, когда Альфонсо и Бьянка были просто детьми и даже не подозревали, что когда-нибудь понравятся друг другу. Тем не менее судьба решила, что будет так, и между молодыми людьми возникла страстная и взаимная привязанность.

Поскольку Альфонсо был слишком юн, чтобы жениться, его послали в путешествие, и он отсутствовал больше четырех лет. По возвращении были сделаны все приготовления для брачной церемонии, которую старый князь решил сделать одним из памятных событий Сицилии. Все планировалось с широчайшим размахом. Два месяца заблаговременно собирались самые богатые и благородные жители страны, и им оказывали воистину королевское гостеприимство в фамильном особняке, занимающем целый квартал старого города, и все они были более или менее дальними родственниками семьи R……..V…….. или семьи Альфрьери: второго, четвертого, двадцатого или шестидесятого колена родства. По местному обычаю, прибыло множество неприглашенных голодных поэтов и импровизаторов , чтобы воспеть красоту и добродетели новобрачных, Ливорно прислал судно с венками цветов, а Рим – благословение от самого Папы. Прибывали толпы любопытных из самых разных стран, чтобы стать свидетелями свадебной процессии, а также уйма карманников, готовых применить свои профессиональные навыки при первой же благоприятной возможности.