Елена Блаватская - Фрагменты оккультной истины

но лишь до тех пор, пока он не пробудится в состоянии активного, или объективного, сознания, возродившись в Обители Счастья; тогда как бедный, несчастный и заблудший смертный, который, стремясь избегнуть судьбы, эгоистично порвал серебряную струну и разбил золотую чашу жизни, обнаружит себя, к своему ужасу, в полном сознании и бодрствующим, исполненным всеми худыми страстями и желаниями, которые отравляли его земное существование, но без тела, в котором он мог им потворствовать, к тому же способным получить лишь такое частичное облегчение, которое может принести более или менее удачный эквивалент удовольствия, – и все это под угрозой полного разрыва со своими шестым и седьмым принципами и последующего окончательного уничтожения после продолжительного периода страдания.

Однако не следует думать, что для духов этого класса – сознательных, умышленных самоубийц – не существует никакой надежды. Если, упорно неся свой крест, он терпеливо проходит через все страдания, борясь против плотских желаний – все еще присущих ему во всей своей силе, хотя, конечно, в той мере, насколько он был увлечен ими в земной жизни, – если, говорим мы, он смиренно переносит все это, никогда не позволяя себе соблазниться недопустимым удовлетворением греховных потребностей, тогда с наступлением предначертанного смертного часа его четыре высших принципа объединятся, и в конечном разложении на части, которое затем последует, все для него может закончиться благополучно, и он вступит в период созревания и дальнейшего развития.

До тех пор, пока в урочный час не прозвонят похоронные колокола, у него еще есть шанс; страданиями и раскаянием он может стереть со страниц Кармы отметки о многих черных деяниях, но – и на этот пункт мы хотим обратить особое внимание спиритуалистов – он может добавить записи о сотнях еще более отвратительных поступков к тем черным пятнам, которые уже и так оскверняют эти страницы.

Это касается не просто медиумов или «тех, кто сидит с ними за одним столом», но, прежде всего тех несчастных наполовину потерянных братьев и сестер, которых мы призываем.

Внезапно оборвав свою жизнедеятельность, практически все сознательные самоубийцы – а мы говорим только о таковых, поскольку бессознательные самоубийцы являются всего лишь жертвами, – более или менее глубоко запятнанные одним из тяжелейших грехов – гневом, ненавистью, похотью или алчностью, – обнаруживают, что окружавшие их грехи преследуют их с неумолимой силой. В их среду проникают медиумы, многие из которых открывают себя тем, кого они неразумно считают ангелами-водителями. Им остается лишь овладеть этими ко всему готовыми добровольными помощниками, чтобы те приняли участие в их дьявольских развлечениях; или, собрав из своей ауры и слабосцементированных физических структур, и даже из еще более отвратительных источников – могил и боен, материал для создания своего собственного хрупкого физического организма, чтобы пуститься при содействии медиумов во все мыслимые греховные удовольствия. Это те, кого в средневековье называли инкубами и суккубами, те, кого в наше время называют «духами жен» и «мужей», и это те, которые, просто вселяясь в человека, не принимая какой-либо определенной объективной формы, становятся демонами пьянства, обжорства, ненависти и злобы, упоминания о дьявольских выходках которых мы находим равным образом, как в настоящем времени, так и в прошлых веках.

Вступив на путь зла и отмежевавшись (пусть и не до конца) от своего шестого и седьмого принципов, а также лишившись сдерживающих влияний, которые незаметно воздействовали на них, эти духи слишком часто деградируют, превращаясь в настоящих психических вампиров. Они подталкивают к разрушению одну жертву за другой, подстрекая к самым отвратительным, немыслимым преступлениям и получая от этого определенное наслаждение, до тех пор, пока не наступит окончательный час их смерти, когда приливная волна совершенных ими злодеяний унесет их далеко от земной ауры, в сферы, где одно лишь полное их уничтожение завершит эоны невообразимых страданий.

А ведь многие из них, прежде чем превратиться в настоящих монстров, были не такими уж очень, очень плохими при жизни – пользуясь современной фразеологией, это были, пожалуй, «темные лошадки», с неустойчивым, мятежным, вспыльчивым характером, который и привел их, в конечном счете, к самоубийству, однако им было еще очень далеко до тех демонов, которыми они впоследствии стали. И хотя отторжение высших принципов косвенным образом способствовало тому невероятно-ужасному превращению в демонические существа, которое с ними произошло, все же эта трансформация связана практически исключительно с искушениями и благоприятными условиями для удовлетворения их низменных желаний, созданными для них медиумами, дипломированными или нет, поглощенными низшими физическими проявлениями.

Увы! для большей части таких медиумов. Увы! Для слишком многих их спиритуалистических поклонников и партнеров. Мало кто из них может даже вообразить, что две трети всех самых чудовищных преступлений во всем мире происходят на почве этого низшего физического медиумизма. Непризнанные как таковые, сотни несчастных медиумов гибнут на эшафоте, заявляя, не без основания, что совершить преступления, за которые они обречены на такие страдания, их подстрекал дьявол, на самом деле это был вселившийся дух, обычно именно этого класса. Действительно, в тысячах и тысячах случаев можно проследить связь тяжелейших грехов – таких как пьянство, обжорство, половая распущенность, грубость во всех своих проявлениях, принесших горе и запустение в столь многие любящие человеческие сердца и ввергших в страдание и бесчестье не одну счастливую семью – с духами этого класса, которые обязаны своим происхождением как силе своих порочных желаний и грязных помыслов, так и той фатальной способности медиумизма, склонного к примитивным физическим манифестациям.

И этот медиумизм содержит подвох, так как, подобно ядовитой сорной траве, при общем попустительстве, разрастается с течением времени. Понимают ли и осознают ли до конца спиритуалисты, которые с таким усердием занимаются сами, более того, с таким рвением гоняются за медиумами, через которых возможны эти физические проявления, что они делают? В результате такого общения они подвергают опасности потерпеть нравственное кораблекрушение не только самих себя, но и этих медиумов, – хотя от этого (правда, в исключительных случаях) можно защититься соблюдением совершенной чистоты в словах, мыслях и действиях; также и медиум может быть столь сильно предрасположен к добру (а это тоже случается крайне редко), что вселившийся в него дух, если только он уже не охвачен неистовой злобой, не причинит ему особого вреда; но вот то, что, безусловно, находится вне контроля со стороны медиума и его помощников, так это сопровождающее развитие медиумизма распространение в акашической атмосфере медиумических семян, которые, находя то там, то тут благоприятную почву в людях с неустойчивой или очень чувствительной психикой, принесут впоследствии урожай еще более испорченных медиумов, в число которых неминуемо попадут многие из отвратительных грешников, а то и самые отъявленные преступники этого века.