Елена Блаватская - Таинственная страна

В Уайтаре, в провинции Кастро Виррейна, есть величественное здание с такими же высеченными изображениями.

В Наске, провинция Ика, обнаружены удивительные руины акведуков, 4–5 футов в высоту и 3 футов в ширину, очень прямых, окруженных двойной стеной, сложенной из необработанного камня и облицованных плитами.

В Квелапе, недалеко от Чочапайяс, недавно проводились исследования обширных сооружений. Стена из обработанного камня, протяженностью 3.660 футов, имеет 560 футов в ширину и 150 в высоту. Нижняя часть ее состоит из массивных блоков. Другая стена, расположенная выше, имеет свыше 600 футов в длину, 500 в ширину, и так же возвышается на 150 футов. В обеих стенах есть ниши, высотой 3 фута, шириной и глубиной 1½ фута, в которых хранятся останки их древних жителей, некоторые неприкрытые, другие же завернутые в разноцветные хлопковые покрывала с богатой вышивкой…

За вратами второй, расположенной выше стены, находятся гробницы, похожие на небольшие печи, 6 футов в высоту и 24 в окружности; на их дне, на каменных плитах, покоятся тела умерших. С северной стороны, на отвесном скалистом склоне, на высоте 600 футов от подножия горы, построена кирпичная стена, в которой проделаны маленькие окна. Ни ее значение , ни подступы к ней на сегодняшний день неизвестны. Искусно изготовленная посуда и утварь из золота и серебра, обнаруженная здесь, изобретательность и прочность, с какими было построено это гигантское сооружение из обработанного камня, со всей вероятностью свидетельствует о его до-инковском происхождении… Если посчитать, что на территории Перу, протянувшейся на 1.200 миль, находятся пять сотен ущелий, и в каждом из ущелий по десять миль террас, расположенных на пятидесяти уровнях, что составляет всего лишь по пять миль на двадцати пяти террасах с каждой стороны, то мы получим 250.000 миль каменных стен, в среднем трех-четырех футовой высоты, – этого достаточно, чтобы десять раз опоясать нашу землю. Сколь бы удивительной не выглядела бы эта оценка, мы совершенно уверены в том, что если бы было проведено действительное измерение, то полученная цифра была бы перекрыта более чем в два раза, поскольку длина этих ущелий варьирует от 30 до 100 миль. Только в Сан-Матео, городе в долине реки Римак, где горы возвышаются на 1.500-2.000 футов над уровнем реки, мы насчитали две сотни уровней, ни один из которых не имел меньше четырех миль, а очень многие превышали шесть миль в длину.

«Кто они», – весьма уместно спрашивает м-р Хит, – «эти люди, проложившие шестидесятимильный путь сквозь гранит; переместившие блоки твердого порфирита вааловых размеров на много миль от того места, где они были высечены, через долины, простирающиеся на тысячи футов, преодолев горы и миновав равнины, не оставив никакого следа того, как и где они это совершили; люди (предположительно) невежественные в применении дерева, использующие слабосильных лам в качестве единственных животных для перевозки грузов; люди, добывшие эти камни и подогнавшие их друг к другу с моисеевой точностью; покрывшие террасами тысячи миль горных склонов; построившие холмы из необожженного кирпича и земли и огромные города; оставившие после себя изделия из глины, камня, меди, серебра, золота и шитья, многие из которых невозможно повторить в наше время; люди, явно соперничающие с дивами в богатстве, с Геркулесом – в силе и энергии, и с муравьями и пчелами – в трудолюбии?»

Кальяо был затоплен в 1746 году и полностью разрушен. Лима превратилась в руины в 1678 г.; в 1746 году остались стоять лишь 20 домов из трех тысяч, в то время как древние города в долинах Уатика и Лурин все еще пребывают в сравнительно хорошей сохранности. Сан-Мигель де Пиро, основанный Писарро в 1531 году, был полностью разрушен в 1855, в то время как древние руины невдалеке от него мало пострадали. Город Арекипа был разрушен в августе 1868 года, но руины рядом с ним не претерпели никаких изменений. По крайней мере, в инженерном искусстве настоящее может поучиться у прошлого. Как, впрочем, и во многих других областях, что мы надеемся показать далее.

Как мы уже отметили, относить все эти циклопические сооружения к временам инков – это еще более необосновано, и выглядит еще большим заблуждением, чем широко распространенная ошибка, состоящая в том, чтобы приписывать буддийским строителям каждый пещерный храм в Индии. Как свидетельствуют многие научные авторитеты – в том числе и д-р Хит, – история инков прослеживается назад лишь до одиннадцатого века н. э., и периода, прошедшего с того времени до начала завоевания, явно недостаточно для того, чтобы объяснить, откуда взялись столь гигантские и многочисленные строения; испанские историки знают об этом не больше, чем наши. К тому же мы не должны забывать о том, что языческие храмы были предметами ненависти для слепых и ограниченных фанатиков римского католицизма тех времен; и что при любой возможности они либо превращали их в христианские церкви, либо разрушали до основания. Другое серьезное возражение против этой идеи состоит в том факте, что инки были лишены письменного языка, а эти древние останки ушедших эпох покрыты иероглифами.

«Принято считать, что Храм Солнца в Куско был построен инками, но он представляет собой позднейший из пяти архитектурных стилей, которые мы видим в Андах, каждый из которых, вероятно, является этапом в человеческом прогрессе».

Иероглифы Перу и Центральной Америки были, есть и, вероятнее всего, так и останутся навсегда для наших криптографов мертвыми буквами, каковыми они были и для инков. Последние, подобно древним китайским и мексиканским варварам, делали свои записи при помощи кипу (или узелкового письма перуанцев) – веревки, длиною в несколько футов, с которой свисали разноцветные нити, образуя пеструю бахрому; каждый цвет обозначал какой-либо определенный предмет, а узлы на нитях служили в качестве цифр.

«Таинственная наука кипу», – говорит Прескотт, – «давала перуанцам средства передачи их идей от одного человеку к другому, и возможность обращения к будущим поколениям…» [27]

Однако в каждой местности был свой метод интерпретации этих сложных записей, а потому каждый отдельно взятый кипу понимали лишь там, где он имел хождение.

«Многие прекрасно сохранившиеся кипу были извлечены из земли, не потерявшие ни цвета, ни текстуры», – пишет д-р Хит, – «но уста, которые только и могли озвучить словесный ключ к ним, сомкнулись навеки, а искатели древностей вряд ли смогут указать точное место, где каждый из них был найден, таким образом, эти записи, которые могли поведать нам многое из того, что мы хотели бы узнать, останутся неразгаданными вплоть до последнего дня, когда откроются все тайны».