Нандор Фодор - Меж двух миров

1894 г.

На склоне лет мыслящий человек делает для себя мучительное открытие. Оно становится ещё мучительнее из-за того, чт о он узнаёт по своём возвращении в Космос. Он вдруг обнаруживает там, что образование, обыкновенно даваемое человеческими учреждениями — церквями, школами, университетами —, если и сообщает нам знание о множестве второстепенных вещей, то зато не научает нас почти ничему, что нам всего более важно знать о своём поведении и характере нашей земной жизни для подготовления нас к жизни потусторонней.

Те, кому доверена высокая миссия просвещать и направлять душу человеческую, выглядят полными невеждами во всём, что касается её природы и её истинных судеб.

В университетских кругах царит ещё полная неуверенность касательно решения самой важнейшей проблемы, которая когда-либо вставала перед человеком в ходе его кратковременного нахождения на земле. Эта неопределённость отражается на всей системе образования. Большинство преподавателей и учителей систематически удаляют на своих уроках всё то, что касается феномена жизни, её смысла и конечной цели.

То же бессилие мы находим и у священника. Своими утверждениями, никак не подкреплёнными доказательствами, он оказывается не в состоянии влить в души, которые он взял на своё попечение, ту веру, каковая более не отвечает ни требованиям здравой критики, ни запросам разума.

Действительно, в Университете, как и в Церкви, душа современная встречает лишь темноту и противоречие во всём, что касается проблемы её природы и её грядущей участи. Именно этому состоянию вещей мы обязаны большею частью бед нашего времени: бессвязностью идей, хаосом сознания, нравственной и общественной анархией. [50] Автор часто говорит в таких случаях «мы», но читателю следует иметь в виду, что с его стороны это не столько авторское, сколько докторское «мы». ( Й.Р. )

Образование, которое изливается на поколенья людей, весьма разносторонне, но оно нисколько не освещает им путь жизни, оно не закаляет их для битв этого существования. Классическое образование может научить человека культивировать, украшать свой ум, но оно не научит его действовать, любить и жертвовать собой. И ещё менее — создать себе такое понятие о жизни и судьбе, которое станет развивать глубокие энергии нашего «Я» и направлять наши порывы, наши усилия к действительно высокой цели. Однако, такое понятие необходимо каждому живому существу, всякому обществу, ибо оно — поддержка, верховное утешение в трудные часы, источник мужских добродетелей и высоких вдохновений.

Карл Дюпрель сообщает следующий факт: «Один из моих друзей, университетский профессор, имел несчастье лишиться дочери, и это пробудило в нём интерес к проблеме бессмертия. Он обратился к своим коллегам, профессорам философии, надеясь найти утешение в их ответах. Но его постигло разочарование: он просил хлеба, ему предложили камень; он искал утверждения, ему ответили неопределённостью!»

Франциск Сарси, этот совершенный образец университетского профессора, писал: «Я человек земной. Я не знаю ничего о том, как я сюда попал и почему меня сюда бросили. Я точно так же не знаю, как я отсюда уйду и что будет со мною после моего ухода».

Невозможно сознаться в этом с большею откровенностью: школьная философия после стольких веков исследований и труда всё ещё остаётся доктриной без света, без чувства, без жизни. [51] По поводу университетских экзаменов г-н Дюкро, декан факультета в Эксе, пишет в «Журналь де деба» от 3 мая 1912 года: «Складывается такое впечатление, словно между учеником и вещами помещается некий заслон, какая-то пропасть выученных слов, бессвязных и непонятых фактов. Это мучительное впечатление особенно ощутимо в философии». ( Л.Д. ) Душа наших детей, мечущаяся между разными и противоречивыми системами — позитивизмом Огюста Конта, натурализмом Гегеля, материализмом Стюарта Милля, эклектизмом Кузона и т. д. — пребывает в неопределённости, лишённая идеала и достойной цели.

Отсюда раннее уныние и всеразъедающий пессимизм, эти болезни упадочного общества, страшная угроза будущему, к которой добавляются горький цинизм и насмешливый скептицизм стольких молодых людей, верящих лишь в удачу и поклоняющихся только успеху.

Известный профессор Рауль Пиктэ отмечает это состояние ума во введении к своей последней работе о физических науках. [52] Raoul Pictet, «Etude critique du matérialisme et du spiritualisme par la physique expérimentale». ( Й.Р. ) Он говорит о разрушительном действии, которое оказывают на ум его учеников материалистические теории, и заключает: «Эти несчастные молодые люди допускают, что всё происходящее в мире является необходимым и фатальным следствием первичных причин, на которые воля их повлиять никак не может; они полагают, будто собственное их существование поневоле является игрушкою неумолимого рока, во власти коего они все находятся, связанные по рукам и ногам. Эти молодые люди отказываются от борьбы при встрече с малейшими трудностями. У них больше нет веры в себя. Они делаются живыми склепами, в коих оказываются безвозвратно замкнуты их надежды, усилия и желания, — общими могилами, в которых погребается всё, что заставляло их сердце радостно биться, пока не пришёл день их интеллектуального отравления».

Всё это приложимо не только к некоторой части нашей молодёжи, но и ко многим людям нашего времени и нашего поколения, у которых можно отметить определённого рода моральную усталость и внутреннюю опустошённость.

Ф.Мейерс в свою очередь признаёт это: «Есть своего рода беспокойство, недовольство, отсутствие веры в действительную значимость жизни. Пессимизм — нравственная болезнь нашего времени». [53] F.Myers, “Human Personality and its Survival of Bodily Death”. ( Й.Р. )

Всевозможные немецкие теории — учения Ницше, Шопенгауэра, Геккеля и других — немало, в свою очередь, посодействовали тому, чтобы развить это состояние вещей. Влияние их распространилось повсеместно. В значительной степени им следует приписать медленную работу — тёмное дело скептицизма, отчаяния и уныния, — которая совершается в современной душе человечества.

Пришло время дать решительный отпор этим мрачным доктринам и за пределами официальных форм и обветшавших религий отыскать новые методы образования и просвещения, которые смогут соответствовать повелительным нуждам нынешнего времени. Нужно подготовить умы к необходимостям, к битвам жизни нынешней и жизней последующих. В особенности же нужно научить человека в интересах его действительных целей самопознанию, раскрытию и развитию собственных скрытых сил, в нём дремлющих.