Нандор Фодор - Меж двух миров

Наконец массовое недовольство достигло апогея и в Рандольфе, штат Нью-Йорк, куда «новый Франкенштейн» был доставлен для дальнейшего развития («дабы иметь преимущества более высокого положения над уровнем моря», ни больше, ни меньше!) случилось небольшое народное восстание. Население города двинулось к дому, где пребывал «младенец», разломало его и даже растоптало на кусочки.

Сердце Джона Мюррея Спиэра было разбито. Он не попытался воссоздать своё детище, зато оставил потомкам следующие бессмертные строки: «Благодарю Господа за то, что открытый нам принцип жизни и философия, в глубины которой мы были посвящены, неподвластны толпе и лживым репортёрам. Истина, павшая здесь, когда-нибудь возродится вновь. Время и вечность на её стороне!»

14 января 1960 года в доме Эдгара Дж. Джонса (Медидан-Драйв, 1448, Балтимор, Мериленд) произошёл типичный взрыв активности полтергейста, подробно описанный местной прессой. Психологическая подоплёка происшествия показалась мне любопытной, и я взялся за проведение психоаналитического расследования, о ходе которого и хочу сейчас рассказать.

Я отправился в Балтимор 20 января в среду и прибыл туда после полуночи. Проанализировав в поезде всю имевшуюся в моём распоряжении скудную информацию, я попытался воссоздать возможные скрытые мотивы этого происшествия.

Мне рассказали, что в доме проживает, помимо прочих, внук хозяина — юный джентльмен по имени Тед Паулс, страстный любитель научной фантастики, посвящающий ей всё свободное время. Что это — полтергейст, как форма эскапизма? Не исключено. Научная фантастика — идеальный путь ухода от любых проблем. С автором научно-фантастических книг я бы поговорил о сублимации — перекачивании внутренних переживаний в каналы творчества, но ведь и читатель вполне может превратить фантазии на почве любимого чтива в своего рода маскировочный экран. Что кроется за ним? Скорее всего, наше неодолимое стремление к пренатальному состоянию. Далёкая планета в «матке» космического пространства — идеальный аналог человеческого зародыша, пребывающего до момента появления на свет как бы в персональной Вселенной. Лучшего средства борьбы с действительностью, чем воображаемое путешествие в космос, при всём желании не найдёшь. Кстати, Тед Паулс не был заурядным читателем: на вполне профессиональном уровне он издавал дома дискуссионный листок под названием «Фанджек».

Затем мне пришла в голову любопытная мысль: фантасты обычно населяют межзвёздное пространство разного рода не-человеческими формами жизни. Тут также прослеживается связь с эмбриональным периодом развития человеческого организма. Между тем, имя Тед Паулс звучит похоже на «tadpole» («головастик»): чем не яркий представитель пренатальной Вселенной!

«Что в имени моём?..» Задав этот знаменитый вопрос, Шекспир не дал на него ответа — по крайней мере такого ответа, который удовлетворил бы психоаналитиков. Проанализировать связанные с этим проблемы я попытался в эссе под названием «Nomen Est Omen» (Самиреза, Калькутта, 1956 г.). «Вот бы ещё оказалось, что у нашего Теда длинные ноги, — продолжал я свои размышления. — Для «лягушонка»-подростка «прыжок» из нашей реальности в космическую — дело несложное. Кстати, вполне возможно, что он читал «Лунный пруд» Абрахама Меррита — классическое произведение, в котором рассказывается о гигантских людях-лягушках, заполоняющих Землю…»

Выяснилось, что Тед действительно долговяз — даже передвигается как-то по-лягушачьи. В остальном же гипотеза о полтергейсте как форме эскапизма оказалась всего лишь плодом моей собственной фантазии. Мальчик, действительно похожий на лягушонка, имени своего не стыдился, Меррита не читал и, похоже, не испытывал особых проблем с «нашей» реальностью. Всё-таки научно-фантастическая зацепка в чём-то мне помогла. Я взял с собой в Балтимор томик Азимова и подписал книгу: «Любителю научной фантастики от единомышленника в память о встрече». Это был удачный ход: мальчик сразу же стал относиться ко мне иначе. Дело в том, что толпившихся вокруг него журналистов Тед Паулс успел к этому времени возненавидеть лютой ненавистью: собственной популярностью он был сыт по горло и очень переживал оттого, что доставляет семье лишние хлопоты. Один из репортёров даже потребовал от Теда признаться в том, что тот сам швыряет, поджигает и взрывает в доме предметы. Тед написал возмущённое и, надо сказать, прекрасно составленное письмо главному редактору, который протест этот проигнорировал.

Появление «специалиста по полтергейсту» в моём лице сразу же разрядило обстановку. У журналистов отпала необходимость придумывать свои версии: теперь им достаточно было цитировать мои заявления и снабжать их глубокомысленными комментариями. Но Тед Паулс… сумею ли я завоевать его доверие? Сам я в этом не был уверен.

Поскольку в моём присутствии в доме ничего сверхъестественного не происходило, пришлось изучить заметки коллеги, парапсихолога Дугласа Дина, который тщательно проанализировал показания очевидцев и сумел провести ряд научных испытаний, исключив возможность какого бы то ни было участия тут чисто физических факторов. Оказалось, дважды за последние годы на рождественской ёлке взрывались голубые шары. Может быть, мальчик не любил Рождество? День его рождения семья праздновала 16 декабря, но попыток совместить два торжества, вроде бы, ни разу не предпринимала.

Рождественская дата сама по себе — довольно-таки сложный символ. Девять дней разницы — в переводе на месячное исчисление — срок гестации плода. Родители утверждали, что Тед легко перенёс трудности, связанные с собственным появлением на свет. Опровержения тому могли бы обнаружиться в сновидениях мальчика, но… таковые у него совершенно отсутствовали: во всяком случае, мне о них Тед рассказывать ничего не стал.

И тем не менее от рождественского «следа» так просто отказываться не стоило. Появление на свет иногда оказывается для человека необычайно болезненным испытанием. Таящиеся в глубинах подсознания воспоминания об этой пытке резко обостряют в человеке ощущения собственной неполноценности и вынуждают вступать в настоящий бой с Судьбой, что само по себе может послужить мотивом для возникновения полтергейста. Насколько мне было известно, Тед не имел особых физических недостатков, но кое-какими странностями отличался; он ходил, раскачиваясь из стороны в сторону, а лёгкая раскосость придавала ему несколько монголоидный вид. В половом отношении мальчик был развит нормально: подружки у него пока не было, но завести таковую, если не считать застенчивости, ему явно ничего не мешало. Итак, возможную сексуальную составляющую из общей гипотетической картины полтергейста пришлось исключить. Хотя, может быть, в самом начале без неё и не обошлось: процесс полового созревания — важный толчок, который способен оживить в подсознании воспоминания о первом выходе существа в постнатальную жизнь.