Луис Ривера - Слезы звезд

Мальчику было десять лет, и он был еще в том возрасте, когда чувствам доверяешь куда больше, чем разуму. Поэтому он тихо шел по ночным темным улицам, безошибочно сворачивая в совсем уж узенькие проулки, скорее щели, легко обходя кучи мусора и выбоины в булыжных мостовых. Он не задумывался о том, куда поворачивать и куда ставить ногу. Тело делало все само.

Голова же мальчика была занята другим. Он думал о том, что больше никогда не вернется домой. Никогда. Даже близко не подойдет. Если только его не поймают и вернут силой. Хватит с него побоев. Хватит с него грубостей отца и издевательств старшего брата. Он терпел и так слишком долго. Но теперь — все. Больше никто не посмеет ударить его. Или как-нибудь обозвать.

Мальчика звали Лорко. И в свои десять лет он успел натерпеться столько, что иному хватило бы и на всю жизнь. Его отец, кожевенник Марко, сживший со свету двух жен, и ни во что не ставящий самого черта, превратил жизнь своего младшего сына в настоящий ад, как только загнал в гроб его мать. Старшим сыновьям повезло больше. Они успели вырасти до того, как у их отца помутился рассудок. Самый старший из них к этому времени покинул отчий дом. Средний был уже настолько похож на собственного отца, что тот предпочитал не связываться со своей копией. Неизвестно, кто бы одержал верх…

А вот Лорко был прекрасным объектом для вымещения злости и обиды на собственную жизнь. Дни, когда он отделывался парой подзатыльников, были для мальчишки настоящим праздником. Обычно дело заканчивалось синяками и кровоподтеками, которые не проходили неделями.

Лорко вытер злые слезы. Вчера ему досталось особенно. Отец напился и вошел в раж. Мальчику казалось, что избиение никогда не закончится. Левая нога до сих пор болела так, что он старался не ступать на нее. Даже дышать было больно. Лорко подумал, что ребро, скорее всего сломано… И все это из-за того, что он недостаточно быстро прибежал на зов отца. Тому хотелось еще вина, и он звал сына, чтобы тот сбегал в погреб за очередной бутылкой. Но Лорко заигрался во дворе и не сразу услышал отца. За что жестоко поплатился.

Но теперь все. Мальчик поклялся себе, что это был последний раз, когда отец прикоснулся к нему. Пусть он будет просить милостыню, пусть вообще умрет от голода. Но обратно — ни ногой. Его путь лежал прочь из этого города. Здесь его ничто не держало. Все, что у него было из вещей, уместилось в узелке едва больше головы самого Лорко.

Но все-таки дядя и брат были не единственной причиной, по которой мальчик покинул дом. Он никогда бы не признался в этом даже самому себе. Наоборот, едва мысль об этом мелькала на самом краю сознания, он гнал ее, как нечто постыдное и до невозможности глупое. Постыдное и глупое — днем. Но ночью… Ночью это по-настоящему страшно. И не было никаких сомнений в том, что оно действительно существует.

Первый раз он увидел это почти год назад, поздней весной.

У Лорко была своя маленькая комната на втором этаже старого обветшалого дома. Отец с братом спали внизу. А его поместили наверху, под протекающей крышей, в некоем подобии чердака с щелями в стенах и паутиной по углам. Впрочем, такие мелочи не особенно его заботили. За день он обычно уставал так, что едва добравшись до охапки соломы, накрытой старыми вонючими шкурами, служившей ему постелью, мгновенно забывался тяжелым сном. Что такое протекающая крыша, когда тебе десять лет, целый день ты таскаешь дрова и воду, ухаживаешь за скотиной и мнешь шкуры, да еще получаешь тумаки и зуботычины? Протекающая крыша становится таким пустяком, о котором смешно даже думать.

Наоборот, Лорко был счастлив, когда ему, наконец, удавалось забраться по приставной лестнице в свой чулан, рухнуть на постель и укрыться с головой дырявым одеялом. Еще один безрадостный, полный тяжелого труда день закончен. Теперь его ждут несколько часов покоя и тишины. Это ли не счастье?

Но в ту памятную ночь, когда он увидел монстра, все изменилось. Тогда, по какой-то непонятной причине сон никак не приходил, несмотря на то, что денек выдался особенно трудным. Болело все тело, раскалывалась голова от того, что ему пришлось возиться со свежеобработанными шкурами на самом солнцепеке. Да еще крепко досталось от отца, который напился уже к полудню.

Лорко долго ворочался. Сна не было. Он открыл глаза и замер, не в силах пошевелиться. В старом покосившемся шкафу с оторванными дверцами, стоявшем прямо напротив его постели, кто-то был. Небольшого роста… Или, может, он просто сидел?.. Лорко четко видел в луче лунного света, приникавшем в мутное окошко, крупную мохнатую голову, широкие плечи… И глаза. Это было самое страшное. Глаза были тускло-желтыми, они не мигая смотрели прямо на мальчика. В них был голод. Настоящий звериный голод и еще какая-то тоскливая ярость.

Лорко как загипнотизированный смотрел в эти глаза. Он был похож на кролика, сидящего перед голодным удавом. От существа пахло сырой землей и гнилью, как от куска испорченного мяса. Постепенно Локро разглядел, что то, что он принял за свалявшуюся шерсть — на самом деле свисающие лоскуты кожи.

Когда он был совсем маленьким ему часто казалось, что под кроватью живут чудовища, которые только и ждут, когда он заснет, чтобы выбраться из своего убежища и наброситься на него. Наброситься и утащить в свой мир. Он мог часами лежать, трясясь от страха под одеялом… Но тогда была жива мать, которая была хоть и грубой женщиной, все-таки могла его успокоить.

Теперь же он был намного старше, и уже давно перестал бояться чудищ под кроватью. Но тот монстр в шкафу… Он на самом деле сидел там и не спускал глаз с мальчика. Словно ждал, когда тот совершит какое-нибудь неосторожное движение.

Монстр сидел неподвижно. Но Лорко знал, что это спокойствие обманчиво. Стоит ему сделать что-то не так, чудовище бросится на него. И сожрет. Да именно сожрет. Ведь оно пришло сюда именно за этим.

Сколько он так пролежал, замерев от страха, мальчик не знал. Ему показалось. Что прошла вся ночь. Может быть, так оно и было. А может, прошло сего несколько минут… Но это было неважно. Важно было то, что Лорко был уверен — в шкафу действительно кто-то есть.

С этой уверенностью он и заснул. В конце концов, детские страхи это всего лишь детские страхи.

Наутро мальчик первым делом заглянул в шкаф. Никаких следов чудовища. Кое-как разложенный хлам, несколько латаных рубашек, сложенных одна на другую. Старые стоптанные башмаки внизу. Ничего такого, что он мог бы принять за монстра в темноте. На всякий случай, Лорко в этот же день при первой возможности убежал на городскую свалку и притащил оттуда пыхтя и отдуваясь две дверцы, которые должны были подойти к его шкафу. Он хотел во что бы то ни стало сделать так, чтобы шкаф закрывался. Хотя наутро его страхи казались смешными, но все-таки лучше подстраховаться. Девять лет — это возраст когда уже не очень-то веришь в чудовищ. Но и не очень-то веришь, в то, что их не существует…