Алан Уотс - Природа, мужчина и женщина. Путь освобождения.

Иногда аудитория может отзываться о пьесе неодобрительно. Однако после представления она будет освистывать злодея не потому, что он был злодеем, а потому что он действовал не в соответствии со своей ролью. Зрители будут выражать неодобрение, если то, что должно было находиться вне сцены, оказалось на сцене, и наоборот. Другими словами, нет ничего плохого в закулисном, пока оно остается на своем месте, за пределами сцены. В системе же морального абсолютизма ему вообще нет места — возможно, потому, что аудитория не знает, что это всего лишь спектакль. Общественная драма и ее условности воспринимаются как реальность.

Подлинное различие между сакральным и профанским, а также между профанским и непристойным занимает важное место в философии сексуальной любви. Неспособность видеть различие между сакральным и профанским — одна из главных причин, почему в христианской традиции нет адекватного представления о сакральной любви. Ведь сакральная любовь — это любовь к Богу, которая не исключает любви к сотворенным существам. Сакральная любовь не обязательно присутствует в браке, однако иногда она все же встречается между супругами. Эта любовь не является также «великой страстью» в обычном, романтическом смысле этих слов. Подобно тому как некоторые современные идеи являются пародией на равенство перед Богом, подобным образом возникла и пародия на священную любовь.

Известно, что общественный институт брака появился на Западе как формальное соглашение между семьями. Он до сих пор существует в таком виде в некоторых латинских странах Образование новой семьи в те времена было не проявлением личного выбора, а важным решением многих людей. Поэтом)' выбирали не молодые люди, а их бабушки и дедушки, после чего заключалось официальное соглашение, во многом напоминающее современный брачный контракт. Любили ли молодые люди друг друга, могли ли они полюбить друг друга позже — все это не играло практически никакой роли. Брак был соглашением между семьями и поэтому управлялся политическими, социальными и — пусть в примитивной форме — евгеническими соображениями.

В тех культурах, в которых эта форма брака существует до сих пор, сожительство и другие формы внебрачных отношений для мужчин считаются чем-то само собой разумеющимся — даже если они не разрешены законом. Обычно такие отношения являются закулисными. Они существуют по общественному согласию, которое не выражено явно. Поэтому брак является профанским институтом — общественной условностью среди людей, которые играют социальные роли. Поэтому те, кто находился выше социальных ролей или, как в Индии, выше кастовых различий, отвергали брак, когда приходило время искать освобождение от майи.

Христианство возникло на Западе как странная смесь социальных и религиозных идей из разных источников. Оно объединило в себе социальные идеи о браке, которые прежде всего включали в себя иудейские представления о моральном и духовном целомудрии, пришедшие из Греции или от ессеев, а к ним — в искаженном виде из Индии. Этот вопрос настолько сложный, что нам будет легче в нем разобраться, если мы приведем здесь список основных факторов, оказавших на него влияние.

1. Иудейское представление о том, что физическая вселенная — это, по существу, благо.

2. Орфическая или искаженная индийская идея о том, что физическая вселенная — это зло.

3. Иудейский институт брака как имущественного и фамильного соглашения.

4. Иудейская идея о святости зачатия, о необходимости продолжения рода и о греховности расходования семени не по назначению.

5. Орфически-ессейско-индийская идея о необходимости ухода из плоти, о нежелательности рождения потомства и о святости девственности.

6. Иудейская идея о греховности прелюбодеяния как нарушения прав собственности.

7 Общее греко-индийское представление о том, что святой или духовный человек не должен принимать участия в общественной жизни.

8. Иудейская идея о том, что социальные условности являются законами Бога.

9. Мнение Иисуса о том, что женщины также обладают какими-то правами, поскольку они равны с мужчинами по крайней мере в том, что имеют душу.

Неудивительно, что попытки объединить эти идеи превратили отношение между мужчиной и женщиной в полный хаос, в котором, тем не менее, присутствует как минимум одна прогрессивная идея: представление о том, что женщины — тоже люди.

Чтобы оценить запутанность ситуации, мы должны принять во внимание, что индийские идеи пришли на Запад в гораздо более популяризированной и буквальной форме, чем та, которую они вначале имели в Индии. При этом основная идея исказилась двояко: майя стала рассматриваться как зло, с одной стороны, и как естественная вселенная, с другой. В результате девственность стали понимать как воздержание, а идеалом сакральной личности стал уход не только от общества, но и от природы. Однако вначале словом «девственница» (parthe-nos) обозначали женщину, которая не вступала в фамильный брак, а сама выбирала себе мужчину. Она становилась «незамужней матерью» не потому, что была порочной или распутной, а потому, что была хозяином своей жизни.

В учении ранней церкви объединились все эти факторы. При этом сохранилось представление об официальном, фамильном браке, не допускавшем многоженства, и был практически запрещен развод — что было проявлением уважения к правам женщин. Но вместо того, чтобы допустить закулисную сексуальную жизнь для женщин, учение церкви запретило ее для мужчин. Иисус выступал против развода, потому что разведенная женщина теряла социальный статус, выглядя как товар, который вернули продавцу, потому что он непригоден для использования. [76] «Девицу не должно спрашивать, когда ей выбирают супруга. Она ожидает решения своих родителей, поскольку скромность не позволяет ей самой выбрать себе мужа». Св. Амвросий (De Abraham, i, ad fin.) и св. Василий (Ер. ad Amphiloaum, li) говорят, что брак без родительского согласия должен приравниваться к супружеской измене. Такой брак почитался тягчайшим преступлением во времена римского императора Констанция (317–361). Однако существенно то, что церковь сделала моногамным и оградила от внебрачного сожительства брак, который заключался по фамильному соглашению. Сексуальная любовь как нечто не обязательно греховное и незаконное полностью неизвестна для Нового Завета. [77] Однако следует принять во внимание, что знаменитый текст Евангелия от Матфея (5, 28) называет супружеской изменой одно только вожделение во взгляде на женщину. Тем не менее все стихи, начиная с семнадцатого, являются ироническим обсуждением показной праведности фарисеев. Иисус демонстрирует недалекость и абсурдность праведности, доводя ее до крайности. Он начинает с того, что покажется шуткой всем, кроме сторонников буквального понимания, а именно с утверждения, что даже тонкости законов являются священными: «Доколе не прейдет небо и земля, ни одна йота или ни одна черта не прейдет из закона». Затем он перечисляет прегрешения в порядке убывания их тяжести, назначая за них наказания в обратном порядке. За беспричинный гнев он предписывает суд, за оскорбление «рака» (глупец) — верховное судилище, а за слово «безумный» — геенну огненную. Однако в стихе Мф. 23, 17 сам Иисус называет последователей фарисеев «безумными и слепыми». Поэтому очевидно, что в стихе о прелюбодеянии «всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем» — Иисус высмеивает закон о прелюбодеянии, доводя его до абсурда, а затем предлагая вырвать себе глаз. Этот отрывок может быть понят в его традиционной интерпретации только при условии, что Иисус был полностью лишен чувства юмора.