Г. Белимов - Проявление иных миров в земных феноменах

Более шести лет автор наблюдает за контактами жительницы Волгограда, Эллины Евгеньевны Михайлиной, 1967 года рождения, окончившей Волгоградский филиал Самарского института искусств, которая в книге “На связи — иные миры” пожелала воспользоваться псевдонимом Мария Глазунова — по фамилии своего отчима Б.Е. Глазунова. Имя Мария возникло как бы само собой во время контактов с представителями потустороннего мира, поскольку именно этим именем ее чаще всего называли.

Первый ее опыт психографического контакта произошел 21 октября 1992 года. Она сидела, задумавшись над листом бумаги, и вдруг рука с ручкой непроизвольно, сама по себе стала двигаться. Из малоразборчивых каракулей образовались слова: “Меня зовут Оверест”. Так установилась невероятная по нашим земным меркам, но, тем не менее, реальная и даже устойчивая связь с неизвестным источником или источниками информации. Эллина вскоре догадалась, что “беседы”, вероятнее всего, ведутся с душами умерших людей. Они сами выходили на нее и, как правило, представлялись. Записи разговоров поначалу велись на случайных листках бумаги, в разных тетрадях, но в дальнейшем девушка стала более ответственно относиться к сохранению текстов.

Вот один из фрагментов подобного разговора:

— С тобой говорит Харитонов Сергей Иванович. Я — революционер. Расстрелян как враг народа. Мне было 53 года.

— Когда вас расстреляли?

— В 1937 году за вооруженный переворот, якобы готовившийся в Москве. Я жил в восьмом квартале в городе Загорске.

— Что вы хотели передать?

— Никогда не предавайте своих близких…

Кстати, в одном из диалогов выявилось, что Оверест — это некто вроде “хранителя душ”, и от него зависит полнота информации, которую можно передать людям. Что касается достоверности сообщений из “потустороннего мира”, то после ознакомления с рядом фрагментов часть из них, вероятно, следует отнести к сомнительным и нуждающимся в проверке.

Однако Эллина и ее родители стали с большим доверием относиться к сообщениям “ниоткуда” после того, как состоялся ее диалог с прабабушкой Евдокией Иосифовной, умершей еще в 1970 году. Сеанс связи проходил в присутствии Розы Константиновны, мамы Эллины. Парадокс был в том, что Э Глазунова приготовила ручку, бумагу, но вдруг как бы услышала голос бабы Дуни.

Она сказала, что очень довольна внучкой, давно хотела пробиться поговорить, но все никак не получалось. Голос слышался слабо, точно сквозь шум воды, порой неразборчиво. Она поинтересовалась, вышла ли Роза Константиновна, ее внучка, второй раз замуж, спросила о своей дочери, то есть о бабушке Эллины. Сказала, что она очень похожа на ее сестру Оксану. Но об Оксане, умершей очень молодой, знала лишь сама Роза Константиновна. Ее имя при Эллине никогда не упоминалось. И это существенно усилило доверие к необычной связи, к тому же были и другие случаи, подтверждавшие реальность информации “с того света”.

Любопытен сам механизм автоматического письма, которым владеет Эллина. Или, вернее, владеют ею как автоматом.

Девушка рассказывает, что когда у нее происходит контакт, правая рука ее немеет, становится бесчувственной и сама по себе начинает писать связанные логические предложения. При этом ею как бы овладевает пелена неглубокой сонливости, но в целом она чувствует себя вполне нормально и четко реагирует на окружающее. Правда, то, что выходит из-под ее пера никак не напоминает ее собственный почерк: слишком размашисты, крупны буквы, трудночитаем текст, изредка отдельные слова так и не удается расшифровать. Мне довелось наблюдать, как происходит автоматическое письмо: создавалось впечатление, что рука девушки двигается под воздействием какой-то внешней силы — настолько неестественны были удерживание ручки в пальцах, судорожны движения, крупны буквы в словах.

Конечно, и сама Эллина, и мы пытались выяснить, с кем она имеет дело, кто такой Оверест. С его слов получалось, что он, в нашем понятии, дух и с нами общается его духовная сущность — “воздушный двойник” (перед этим на листе бумаги было написано отдельно слово “логос”).

Из ряда своих сеансов Эллина поняла, что многие умершие, продолжают жить земными заботами и интересами. Им небезразличны дела на Земле и то, как мы думаем о них. К примеру, несколько раз она выходила на Игоря Талькова. Он вел разговор с ней, переживал по поводу своего раннего ухода из мира людей, продиктовал несколько новых своих песен.

Вот их тексты, и специалисты могут убедиться в близости приведенных строк к творческой манере поэта-певца.

В декабре 1993 года “Тальков” продиктовал еще одно стихотворение. Оно неплохо ложится на музыку его песни “Сцена”.

Конечно, мы анализировали стихи “Талькова”. С поэтами, литераторами мы обсуждали каждую строчку, каждое слово в переданных произведениях. По мнению некоторых, в них есть изъяны: “в полпути”, ”обломкам виться по Руси…” Рука мастера вывела бы что-нибудь поизящнее. Но анализируя исполненные не в песенной манере, а напечатанные его стихи, мы не можем не заметить подобных же изъянов. На слух все воспринимается нормально, а на бумаге порой колет глаз. Точно так же, как песни Владимира Высоцкого, напечатанные в книге: там немало небрежных строк, рифм, и поневоле понимаешь снобов от литературы, которые никак не хотели признавать его поэтом. Но именно эти поэтические вольности и “неправильности” делали поэзию Высоцкого, как и Талькова, узнаваемой, характерной только для них.

Тем более что певец еще не раз связывался с Эллиной. В декабре 1994 года он продиктовал новое свое стихотворение, которое сам же назвал “Звонница Москвы”: